"Кит Робертс. Павана" - читать интересную книгу автора

благородный локомотив именем "какой-то бабы"... Джесс уж и не помнил, от
чего у него тогда горели уши - от смущения или от гордости. Потом он тысячу
раз проклинал это имя, но оно прижилось. Илаю оно нравилось, а старшему
Стрэнджу избегали перечить, особенно когда он вошел в силу.
И вот Илай умер. Внезапно. Просто закашлялся, схватился за локотники
кресла, взгляд остановился, и лицо его вдруг стало лицом незнакомого
человека. Изо рта хлынула кровь, при вдохе в легких что-то забулькало - и
все, на кровати распростерт старик с лицом глиняного оттенка, горит одна
лампа, священник читает отходную, а мать Джесса отупело смотрит на
происходящее. Отец Фома был весьма сдержан, ибо не одобрял жизни старого
грешника; вокруг дома завывал и завывал ледяной ветер, а губы священника
механически бормотали и бормотали слова отпущения грехов и благословения...
но то была еще не смерть. Смерть была чем-то большим, нежели конец; как
будто тыкаешь иглой в толстую плотную ткань, а игла не проходит, не
проходит. Илай был частью жизни Джесса - такой же частью, как, скажем, его
детская спаленка на чердаке в старом доме. Смерть ударила по тем струнам,
которые лучше бы совсем не трогать. Почти не напрягая памяти, Джесс
вспоминал, как выглядел отец за работой: спокойный, лицо словно из камня
вырублено, обветренные руки, засаленная форменная фуражка буксировщика
надвинута по самые брови. На шее завязан шарф, толстое пальто, обтрепанные
рабочие штаны из плотного плиса. Всего больше его недоставало именно здесь,
среди лязга и темени, среди запахов раскаленного машинного масла и
щиплющего глаза дыма, который временами сносило из высокой трубы Джессу
прямо в глаза. Он знал, что самая тоска поджидает именно тут. А может,
ее-то он и искал.
Пора подкормить зверя. Джесс мельком взглянул на расстилающуюся перед
ним прямую дорогу. Парокат в сторону не вильнет - благодаря рулю на
червячной передаче. Буксировщик открыл дверцы топки, взялся за лопату. Он
подкидывал уголь и шуровал толково и проворно, добиваясь предельного жара.
Наконец он захлопнул дверцы и выпрямился. Ровный грохот локомотива уже стал
частью его существа, сливался с ритмом его крови. От металла на площадке
машиниста исходило тепло, ощущаемое подошвами; горячий воздух у топки тут
же унесло встречным ветром. Чуть позже мороз опять обнимет его и проберет
до костей.
Джесс родился в обветшалом домишке на окраине Дурноварии вскоре после
того, как его отец открыл там свое дело, имея две машины для вспашки,
молотилку да трактор фирмы "Эвлинг и Портер". Будучи третьим из четырех
братьев, Джесс не питал надежды унаследовать капиталы "Стрэнджа и сыновей".
Однако Господь распорядился по-своему: двух братишек, с почерневшими
лицами, забрал к себе в рай, а теперь вот и Илая... Мысли Джесса вернулись
к долгим летним месяцам дома, - тем летним месяцам, когда в локомобильном
гараже жарко как на сковороде и дуреешь от дыма и запаха машинного масла.
Он целыми днями пропадал там, наблюдая прибытие-отправление дорожных
поездов, помогая при разгрузке на сходнях товарного склада, карабкаясь по
необъятным штабелям и навалам коробок и тюков. Там тоже было море запахов:
богатые ароматы ящиков с сухофруктами, абрикосами, фигами и виноградом;
сладкий запах еловых и сосновых досок; крепкий - кедровой древесины;
пьянящий - прессованного табачного листа, перед сушкой вымоченного в роме.
Были там такие товары для богачей, как шампанское и португальский портвейн
"Опорто", коньяки и французские кружева, мандарины и ананасы; а также