"Нора Робертс. Обожествленное зло " - читать интересную книгу автора

Когда ты не вызывала у меня отвращения. Хочешь картошки?
Она засунула руку в пакет. - Лишь потому что я придерживалась правил.
- Ты придерживалась, - трезво согласился он. - Конечно придерживалась.
Он протянул руку, чтобы поиграть с медным крючком на ее комбинезоне. - Мне
кажется все время думал, способна ли ты вообще терять рассудок.
- Ты никогда обо мне не думал.
- Думал. - Он снова поднял взор на нее. Глаза его по-прежнему
улыбались, но в них заключалось беспокойство, заставившее ее волноваться.
Оп-па. Эта единственная быстрая мысль пронзила ее сознание.
- Я раньше удивлялся, как часто мой разум был занят тобой. Ты была еще
ребенком, притом костлявым, из благополучной и добропорядочной семьи. И все
знали, что нет парня, у которого с тобой хоть что-нибудь получилось. -
Когда она сбросила его руку с застежки, он лишь улыбнулся. - Наверное я
думал о тебе, потому что мы с Блэйром начали тусоваться.
- В тот момент, когда он был балбесом.
- Вот именно. - Он так и не понял, как ей удалось так сухо говорить
при ее гортанном голосе, но ему это нравилось. - Так ты когда-нибудь теряла
рассудок, Худышка?
- У меня были разные моменты в жизни. - Разозленная, она занялась
сэндвичем. - Знаешь, люди не воспринимают меня как худощавую, правильную
дуру из глубинки.
Он и не думал, что получит такое удовольствие, наблюдая за тем, как
она выходит из себя. - Как же люди тебя воспринимают, Худышка?
- Как преуспевающего и талантливого скульптора со своим взглядом на
вещи. На моей последней выставке, критики... - Она оборвала свою речь и
гневно посмотрела на него. - Черт бы тебя побрал, Рафферти, из-за тебя я
Разговариваю как дура.
- Да ничего. Ты среди друзей. - Он стряхнул крошки у нее с
подбородка. - Так ты себя прежде всего воспринимаешь, как художника?
- А ты себя не воспринимаешь прежде всего полицейским?
- Да, - произнес он мгновение спустя. - Наверное воспринимаю.
- То тут, то там что-то происходит. - И поскольку случай с кладбищем
все еще занимал его мысли, он рассказал ей о нем.
- Как мерзко. - Она обхватила себя руками, неожиданно вздрогнув. - И
не похоже на то, что может здесь случиться. Ты подозреваешь детей?
- Больше ничего в голову не приходит, но нет, я не подозреваю детей.
Все слишком чисто и с очевидным умыслом.
Она оглянулась, наслаждаясь картиной тихих деревьев, слушая музыку
ручья. - Слишком жестоко.
Он пожалел, что заговорил об этом и сменил тему разговора, обратясь к
воспоминаниям.
Он не думал о ранах и ушибах. Было просто, возможно, слишком просто
разрушить его тело. Ему нравилось смотреть на нее, на то.как шапка ее волос
улавливала солнечные лучи. Поразительно, что десять лет назад он не
замечал, насколько у нее ровная, гладкая, мягкая кожа. Ее глаза запомнились
ему больше всего, золотое, почти колдовское их свечение.
Теперь ему нравилось прислушиваться к интонациям ее голоса, к их
взлетам и падениям. За разговором в обсуждении точек зрения прошел полдень,
укрепляя дружбу, которая была прекрасна в своей хрупкости в детстве.
И хотя мелодично журчал ручей, а солнце с тенью играли над головой, он