"Лейн Робинс. Маледикт " - читать интересную книгу автора

красивым, привлечь как можно больше внимания.
Ворнатти улыбнулся мальчику, взглянув вниз с высоты кресла, и
продолжал:
- Кругом золотые и серебряные вещи, так что тебе сразу захочется их
стянуть. Комнаты, мебель, одежды - о, их одежды достойны истинного
восхищения. Каждая тень под солнцем и под луной, каждый камень из-под земли
и из моря - все они там, отшлифованные и доведенные до совершенства.
Кажется, будто у придворных льстецов и языки позолоченные, а манеры вышиты
золотом по канве - ни единого лишнего стежка, уклоняющегося вправо или
влево. Мужчины носят мечи, которые не имеют права обнажать на балах,
демонстрируя свирепость, а ведь свирепости-то на самом деле многим
недостает. И шепчутся, словно шуршат сухие осенние листья, обо всем, чего не
смеют произнести вслух.
Ворнатти сверху вниз взглянул на Маледикта и сказал:
- Дерзкий, несдержанный язык вроде твоего, мой мальчик, возмутит их,
превратит их шепот в грохот прибоя за твоей спиной.
Маледикт улыбнулся:
- Им же нравятся громкие скандалы. Вы сами мне однажды говорили. - И он
легко коснулся пальцами губ Ворнатти, позволяя старику поцеловать ладонь.
- Спокойной ночи, - проговорил Маледикт, пряча руку и улыбку, и вышел
из комнаты. Ворнатти смотрел вслед мальчику, пожирая глазами его стройный
стан.
Джилли подошел к Ворнатти, опустился на пол, поднял почти пустой кубок
Маледикта. Плеснул еще вина - рубиново-красное, оно полилось в хрусталь,
словно кровь брызнула на лед из сердца.
- Он хочет, чтобы вы взяли его ко двору. Ждать там возвращения Януса, -
сказал Джилли.
- Полагаю, что так.
- Он что, сумасшедший? Одно дело - помогать ему в его приключениях,
выпустить, словно ястреба в поле, совсем другое - представить ко двору. -
Джилли искал подход к барону столь же тщательно, сколь и Маледикт.
- А почему бы мне не позаботиться о его выходе в свет? Так я смогу
заслужить его большую привязанность. Чем плохо? Я засиделся, слишком давно
не варился в гуще событий.
- Ведь он даже не аристократ. Он же... простолюдин, - с трудом
договорил Джилли: слово застряло у него в горле словно кость.
Ворнатти хихикнул.
- Наш мальчик далеко не прост, Джилли, и ты прекрасно это знаешь. - И
барон принялся размышлять вслух: - И все же ему нужно обучаться фехтованию,
танцам, умению одеваться и, само собой разумеется, манерам, хотя тебе уже
удалось отучить его от самых скверных из них. И, разумеется, необходимо
что-нибудь новое из одежды. Выговор у него уже довольно сносный. - При этой
мысли Ворнатти принял такой вид, словно хорошее произношение было его
заслугой. - Лучше всего, - проговорил Ворнатти, поглаживая пальцами губы,
как будто на них сохранилось прикосновение Маледикта, - так вот, лучше всего
то, что ничего из перечисленного не достигается мгновенно. Даже если он
окажется великолепным учеником, в лучшем случае он преуспеет лишь к
следующей весне. За счет небольших расходов на уроки и гардероб я продержу
его вдвое дольше. А ты сомневался, что его будет так легко приручить.
Джилли проглотил остатки вина из кубка Маледикта, ощутив горечь.