"Роберта Джеллис. Гобелены грез " - читать интересную книгу автора

Слуги помогли ему добраться до стула и поспешно исчезли, как будто в
этой светлой тихой комнате находилось нечто устрашающее. Бруно стоял в
нерешительной позе, зная, что ему не подобает сидеть на стуле Одрис, но она
засмеялась и толкнула его пальцем так, что его оцепеневшие колени
подогнулись, и не будь яркой вышитой подушки, он упал бы прямо на жесткий
стул, что могло причинить ему боль. Затем она хлопнула в ладоши, и за спиной
Бруно появилась служанка, которая повесила принесенный ею халат на спинку
стула и склонилась, чтобы снять с него обувь.
Одрис подошла к нему и начала расстегивать пряжку, которая соединяла
кольчугу со шлемом. Было ясно, что этим делом ей прежде не приходилось
заниматься.
- Позволь мне, - сказал Бруно, но его пальцы распухли и не слушались. В
конце концов, не в силах больше смотреть, как он пытается это сделать, Одрис
расстегнула пряжку.
Однако он не позволил ей продолжать раздевать его, и поняв, что ему
действительно доставляет неудобство ее присутствие, она вышла, чтобы
принести целебную мазь для обмороженных рук и ног, оставив его со служанкой.
Когда она вернулась, он был закутан в теплый халат и дремал на стуле. Одрис
начала с предельной осторожностью смазывать кожу на его кистях, но когда
оторвала глаза от своего занятия, то увидела, что он наблюдал за ней.
- Прости меня, если я причинила тебе боль, - тихо проговорила она.
Бруно приподнял руку, как будто желая коснуться ее щеки, но не смог, а
только встряхнул головой, улыбнулся и сказал:
- Твои пальцы нежны, как перышки. Только твоя доброта пробудила меня.
- Тебе не очень нравится, чтобы за тобой ухаживали, - Одрис со вздохом
поднялась с колен и села на подушку, которую использовала, когда наносила
мазь на руки Бруно.
- Бруно, ты не вернешься домой?
- Нет, - твердо ответил он. - Я помогу драться с шотландцами, если они
придут, но затем я уеду.
Блестящие глаза Одрис мгновение следили за его лицом и потом
опустились. Она чувствовала, что под маской бесстрастности Бруно скрывается
глубокое беспокойство. Она снова подняла глаза.
- Если я попрошу сэра Оливера...
- Нет! - воскликнул он, прервав ее, и затем, увидев, как это потрясло
ее, поспешно продолжил:
- Одрис, не думай, что меня выставит сэр Оливер. Он не относится к
жестоким и несправедливым людям. Если бы он хотел избавиться от меня, то
выгнал бы - или убил - меня, когда я был еще ребенком. Наоборот, он
тщательно занимался моим обучением, нашел для меня почетную службу и даже
дал мне столько, сколько многие дают своим юным сыновьям: превосходное
вооружение и доспехи, хорошего коня...
- Конечно, дядю Оливера нельзя упрекнуть в жестокости или в
несправедливости, - согласилась Одрис. - Кто может знать это лучше меня?
Какой-то младенец нескольких месяцев от роду остается наследником богатого
состояния. А много ли тех, у кого были прямые наследники, смогли сохранить
своих детей от простуды, или от других ужасных болезней, или от несчастного
случая? Я обязана жизнью дяде Оливеру и тете Эдит. Я понимаю, что тебе
пришлось бы больше по душе служить у кого-то другого, но теперь, когда дядя
Оливер состарился...