"Роберта Джеллис. Бык из моря " - читать интересную книгу автора

Призыва, чтобы спросить жрицу, за что она рассердилась на него, но там
вместо нее была какая-то странная баба: она заявила, что теперь царица и
жрица - она, а потом принялась кричать и угрожать ему. Дионису стоило бы
разорвать ее в клочки, но он был не зол, а лишь удивлен, и "прыгнул" домой,
на Олимп.
Позже он понял, что его жрицы в храме больше нет. Он думал
возвратиться, потребовать, чтобы жрицу вернули ему, но его отвлекла история
с Пентеем, который преследовал тех, кто поклонялся ему, Дионису, а когда
наконец Пентей был наказан - Дионису пришло в голову, что жизни людей много,
много короче жизней олимпийцев и что его жрица была уже немолода, когда
Призывала его; должно быть, она умерла. При мысли об этом сердце его
сжималось до сих пор: он все еще тосковал по ней.
Дионис отставил чашу, глаза его смотрели в никуда. Он уже сожалел, что
ответил на Призыв. Путаться с людьми... его предостерегали от этого,
предупреждали, что ни к чему хорошему это не приводит, - и они были правы.
Дионис капризно вздернул голову, его полные губы сжались. Он ведь уже
обещал, что придет. Он колебался, зная, что другие олимпийцы не считают
зазорным нарушать обещания, данные людям. Возможно, подумал он, но ведь он
не лгал никогда - даже людям. А потом улыбка неторопливо заскользила по его
губам, и они раздвинулись - чтобы произнести заклинание, которое перенесет
его в храм в Кноссе. Женское лицо было слишком прекрасно, слишком отличалось
оно от лиц олимпиек. Они все - яркие блондинки, она - ночная тайна с
блестящими черными волосами и бездонными озерами темных глаз. Если она - его
новая жрица...
Лицо давно исчезло из гадальной чаши - а Ариадна все еще стояла на
коленях, вперив взор в гладкую и пустую поверхность вина. Действительно ли
видела она тот странный лик, так не похожий на лица всех, кого она знала? Он
отразился в спокойной глади вина - лицо бледное, как полированный известняк,
обрамленное гривой золотистых кудрей, что спадали на лоб до самых бровей,
чуть более темных, чем кудри. Под ними - глаза, слишком большие, слишком
блестящие, цветом подобные синеве океана. Чуть ниже - красивый прямой нос, а
под ним - благородный рот с изящно изогнутыми губами, что приоткрылись от
удивления при виде нее, а потом нежно улыбнулись. А она, увидев эту улыбку,
восхищенно позвала: "О божественный Дионис, приди ко мне!" И услышала его
ответ. Она действительно слышала его - но лицо сразу же исчезло.
Чья-то рука коснулась плеча Ариадны, и она сморгнула, осознав, что
смотрит в чашу уже слишком долго. Девушка медленно поднялась и отдала чашу
одной из жриц, которая перелила вино из нее в кубок и подала Ариадне. Словно
во сне, по-прежнему дивясь, не пригрезилось ли ей то лицо в чаше - но может
ли пригрезиться то, чего прежде не видел? - Ариадна пригубила вино. Отпив
немного, она отвела кубок от губ, и жрец, все еще державший ритон, принял
его. Другой взял у жрицы гадальную чашу, и оба скрылись в двери за алтарем.
Люди в храме запели снова, и жрицы подступили к Ариадне. Сперва она не
поняла, что они хотят сделать, но взглянув на их спокойные, безмятежные
лица, ощутила в душе пустоту.
Они ничего не видели в гадальной чаше и не слышали голоса, что ответил
ей. Голова девушки склонилась, на глаза навернулись слезы. На какой-то миг
она сочла, что соединилась с богом, что он ответил на ее Призыв. И тут
Ариадна почувствовала, как расшнуровывают ее корсаж и развязывают пояс. Ее
собираются раздеть и обнаженной уложить на алтарь - дожидаться бога, который