"Роберта Джеллис. Пламя зимы ("История Джернейва" #2) " - читать интересную книгу автора

бы желал пользоваться ими часто, я не смог бы переносить.
Этой ночью в Лондоне мной двигало все-таки скорее любопытство, чем
потребности плоти. Я вообразил, что в большом городе путана должна быть
какой-то необыкновенной и как-то ярче, чем женщина, занимающаяся этим
ремеслом в Джернейве. Не предупреждал ли меня священник, что губы
необыкновенной женщины источают мед, а ее лоно нежнее масла? Наслушавшись,
что на свете существуют такие наслаждения, я, конечно же, горел желанием
вкусить их.
Будучи не совсем уж наивным, я понимал, что цена, которую предстоит
заплатить, в Лондоне окажется выше, чем дома. Правда, у меня имелось
несколько вещиц для обмена. Одной из моих привилегий оруженосца являлось
хранение конских волос, которые я вычесывал у наших лошадей, а поскольку я
был прилежен в исполнении таких обязанностей, у меня накопился мешок упругих
и гладких очищенных от грязи волос. Их с удовольствием брали набивать тюфяки
и подушки. Имелись у меня также огарки от толстых свечей, которые сэр
Бернард сжигал по ночам, чтобы отгонять злых духов. Не какие-нибудь огрызки,
а достаточно длинные огарки, так как весной ночи короткие. В Джернейве любая
из этих вещей была бы желанным подарком. Но здесь, в Лондоне другое дело. Я
вытащил монету из кошелька, который дала мне Одрис, когда я покидал
Джернейв. Мне хватило ума, чтобы не брать с собой весь кошелек.
Но и такого умника все же надули. Мое "наслаждение" стоило мне рубашки,
а также и других вещей, но в каком-то смысле это было недорого. Из-за своих
ожиданий я выбрал среди встреченных мной женщин внешне наиболее экзотичную.
В неопределенном свете огней факелов она выглядела как чудо: глаза,
обведенные черным, кожа белее молока, щеки и губы ярче, чем у любой из
женщин, которых я когда-либо видел. В то время у меня и в мыслях не было,
что женщина может накраситься, чтобы изменить внешность, и я следовал за
нею, страстно ожидая чудес. Но скоро убедился, что в каждом приеме она была
слабее, чем путана из Джернейва - даже после того, как я пообещал ей особо
заплатить за то, чтобы она показала мне новые хитрости в искусстве любви.
Оправившись от разочарования, я открыл одно различие: я был нежен с женщиной
в Джернейве и нисколько не был внимателен к путане в Лондоне. Если бы годы
спустя я мог найти ту путану, следовало бы дать ей кругленькую сумму за этот
урок, который стоит много больше, чем я заплатил ей.
Другой урок я получил в кровопролитной битве - и несколько более
основательный, чем, как я полагаю, имел в виду сэр Оливер. Собственно, я не
уверен, что действия при Тералдбурге следует называть битвой. Там не было ни
десятков тысяч воинов, выстроившихся под развевающимися удалыми стягами, ни
скачущих туда и сюда герольдов, то подбадривающих людей своего господина, то
выкрикивающих проклятья и ругательства в адрес противника. Вероятно, при
Тералдбурге происходила не более чем стычка. Однако для меня это была
настоящая битва - первая и, пожалуй, более кровавая, чем многие великие
битвы впоследствии.
В этот день из мальчика я превратился в мужчину. Я был мальчишкой,
когда представлял себе, как буду нападать, бросаться в атаку с копьем в
руке, и испытывал трепет, зная, что придется метить в живого человека, а не
в бесчувственный чурбан. Таковы молодые: я не однажды думал, что, если моей
мишенью окажется здоровый, живой человек, к которому я не питаю зла,
которого я даже не знаю, было бы в высшей степени неприятно ранить его или
убить. И я не причинил вреда моей первой мишени. Я был недостаточно силен в