"Мэрилайл Роджерс. Талисман " - читать интересную книгу автора

Она не сделает ничего поспешного, чтобы не возбудить гнев отца, но и ничего
такого, что бы герцог мог принять за поощрение!
Обед поглощался бы в почти полном молчании, останься дело в руках Лиз.
И это несмотря на галантные попытки герцога вовлечь хозяйку в разговор. Все
его усилия вознаграждались настойчиво отведенным взглядом и такими
односложными ответами, что он обратился за поддержкой к мистеру Хьюзу и
начал - в основном одностороннюю - дискуссию относительно достоинств
американской и британской железнодорожных систем.
Все трое вздохнули с облегчением, когда напрасная трата усилий
прекрасного повара подошла к концу. В завершение обеда женщины всегда
оставляли мужчин наедине с их портвейном, - таким образом Лиз рассчитывала
избежать общества мужчин. Она ошиблась.
- Лиз, - дрожь превратным образом придала силу слабому голосу
Сэмюэля, - позвони, чтобы Дэвис проводил меня в кабинет.
Стремясь сделать что угодно, лишь бы ускорить свое освобождение, Лиз
тотчас подняла серебряный колокольчик, всегда лежавший под рукой хозяйки.
Как только раздался его звон, отец продолжил распоряжение:
- Ты присоединишься к нам с Грэйсоном в моем кабинете.
- Зачем? - Лиз хотелось отвергнуть неожиданное и нежелательное
приглашение, хотя со всей очевидностью было ясно, что это не приглашение, а
приказ.
- У меня для тебя важные новости.
Лиз перевела взгляд с отца на гостя с нарастающим страхом. Что это за
новость, настолько конфиденциальная, что ее можно было сообщить только за
стенами кабинета, и какое отношение она могла иметь к чужому человеку,
пристальный взгляд которого тяжело придавливал ее? Она в отчаянии мысленно
поискала какую - нибудь безобидную цель. Может, это связано с железной
дорогой отца? Может, герцог имеет отношение к этой области в своей стране?
Может быть, потому эта тема преобладала во время обеда? Ощущение пустоты в
животе насмешливо говорило ей, что таковая возможность не что иное, как
неудачная шутка.
Сэмюэль Хьюз в кресле, толкаемом Дэвисом, двинулся первым. С
нарастающим трепетом Лиз шла по коридору, не отрывая взгляда от полоски
толстого турецкого ковра, устилавшего путь в маленькую, заполненную книгами
комнату, которая была, сколько она себя помнила, местом уединения ее отца.
Обойдя кресло на колесах, Дэвис бесшумно распахнул хорошо смазанную
дверь. В одном углу комнаты стоял массивный письменный стол красного дерева,
в глубине, позади него, в подставке для цветов стоял папоротник, выбранный
матерью Лиз. Папоротник разросся до невероятных размеров, и хотя его зеленые
листья грозили заполонить все пространство позади стула, отец ни за что не
позволял убрать его с того места, которое выбрала его любимая жена почти
десятилетие назад. Когда Сэмюэля вкатили и устроили за письменным столом,
Грэйсон подвинул кресло для Лиз, потом сам сел в такое же рядом.
- Элизабет! - Сэмюэль наклонился вперед, положив руки на блестящую
поверхность стола, помолчал, очевидно обессиленный несколькими словами,
произнесенными за обедом.
Лиз сидела прямо, в неудобной напряженной позе. Отец никогда не называл
ее Элизабет, за исключением случаев, когда необходимо было представить ее
кому-нибудь официально.
Узнав хорошо знакомые признаки упрямого нрава в линиях нежного