"Розмари Роджерс. Темные огни " - читать интересную книгу автора

меня к себе в штаб, - заметила она, но тут же улыбнулась и обняла маленькую
смуглую Долорес за плечи, вложив ей в ладонь подарок - тонкую золотую
цепочку и небольшой медальон с изображением Святой Девы Гваделупской. Она
купила медальон в Веракрусе и хотела подарить его Соне, своей мачехе, в день
возвращения в Калифорнию. К счастью, тогда прискакал Стив и увез ее с собой.
"Сегодня вечером я не позволю себе думать ни о чем дурном, а буду
просто развлекаться", - решила Джинни, когда женщины, босые и беззаботные,
весело двинулись вверх по склону.
Джинни улыбнулась при мысли о том, что сказал бы Стив, увидев ее
сейчас. Бедняга Карл, он все еще влюблен в нее! Джинни на минуту встретилась
с ним, прежде чем отправиться в храм, но сразу же удалилась в свою комнату,
сославшись на головную боль. Уж Карл точно пришел бы в ужас, узнай он, что
Джинни переоделась простой мексиканкой и выскользнула через черный ход,
никому не сказав. Конечно, и генерал не одобрил бы этой эскапады, но Джинни
знала, что ни солдаты, ни их жены не выдадут ее ни при каких
обстоятельствах. Между тем сумерки постепенно сменились великолепной
звездной ночью. От этого прогулка стала еще приятней, и Джинни
почувствовала, что участие в скромном торжестве этих простых людей доставит
ей истинное удовольствие. Боже, как давно она не танцевала да и вообще не
показывалась на людях!
Они дошли до собора, смеясь армейским шуткам солдат. Небольшая группа
американских волонтеров подошла узнать, не нужен ли дамам эскорт, и Джинни,
понимая, что никто не узнает ее в толпе мексиканок, так же, как и они,
обрушилась на американцев: - Проваливайте, гринго! Мы сами сможем за себя
постоять.
Церковь была переполнена, как, впрочем, и всегда, и Джинни молилась
вместе со всеми, блестящими глазами разглядывая величественную статую
святой, почитаемой мексиканцами. Хотя Джинни не отличалась особой
религиозностью и даже во Франции посещала католические соборы скорее из
любопытства, здесь, с этими людьми, безоглядно верующими и уповающими на
Божью Матерь, она невольно поддалась общему настроению.
Вечерняя месса была в самом разгаре, и все женщины, пришедшие вместе с
Джинни, прониклись благостным ощущением и еще ниже спустили свои ребозо.
Месса все еще продолжалась, когда Джинни вдруг почувствовала на себе
чей-то пристальный взгляд. Она опустила голову ниже и закрыла лицо ладонями,
поглядывая сквозь неплотно сжатые пальцы рук. Ей показалось, что по церкви
пронесся порыв ледяного ветра, и она вздрогнула.
В церкви царил полумрак, и отличить одну прихожанку от другой было
почти невозможно - только алтарь сиял, освещенный сотнями свечей. Между тем
ощущение, что за ней пристально наблюдают, не проходило. Мануэла, стоявшая
на коленях рядом с Джинни, шепнула ей на ухо:
- Похоже, мы кому-то понравились. Видишь двух идальго, стоящих у
пилястры справа? Готова поклясться, что один из них так и пожирает нас
глазами!
Мануэла, по праву гордившаяся своими великолепными черными кудрями,
покрыла голову лишь тонкой белой мантильей, тогда как Джинни и другие
женщины до бровей закутались в теплые шали. Она гордо вскинула голову.
- Ну надо же, везде ей мужики мерещатся, даже в церкви! - фыркнула
Карменсита. Джинни промолчала: она тоже заметила двух мужчин там, куда
указала Мануэла, и эти двое действительно смотрели на них.