"Ромен Роллан. Кола Брюньон" - читать интересную книгу автора

Как только дороги очистились от этих непрошеных гостей, я решил схо-
дить, не откладывая, проведать моего Шамайя в его деревне. Не то чтобы я
очень за него беспокоился. Этот молодец за себя постоять умеет! Но,
как-никак, на душе спокойнее, когда увидишь воочию далекого друга... И
потом необходимо было размять ноги.
Вот я и собрался, никому ничего не говоря, и шел себе, посвистывая,
берегом реки, вьющейся вдоль лесистых холмов. На свежие листочки падали
кружочки благословенного дождичка, весенних слез, который то перестанет,
то опять забарабанит. Влюбленная белка мяукала в ветвях. Гуси тараторили
на лугах. Дрозды заливались вовсю, а синичка-невеличка разговаривала:
"ти-ти-тю".
Дорогой я решил остановиться, чтобы прихватить с собой в Дорнеси дру-
гого моего приятеля, нотариуса, мэтра Пайара: подобно Грациям, мы бываем
в полном составе только втроем. Я его застал в конторе заносящим в книги
погоду сего дня, сны, ему приснившиеся, и взгляды свои на политику. Ря-
дом с ним лежала раскрытой, возле "De Legibus" [2], книга "Пророчеств
господина Нострадамуса". Когда всю жизнь сидишь взаперти, дух старается
отыграться и принимается странствовать по равнинам мечтаний и в дебрях
воспоминаний; и хоть движет не он земную машину, он считает в грядущем
ее судьбину. Все, говорят, предначертано; я этому верю, но сознаюсь, что
умею вычитывать в "Центуриях" будущее только тогда, когда оно уже испол-
нилось.
При виде меня милейший Пайар просиял; и весь дом сверху донизу огла-
сился нашим смехом. Мне всякий раз радует очи этот человечек, пуза-
тенький, с рябым лицом, толстощекий, красноносый, с морщинками вокруг
живых и хитрых глаз, с видом хмурым, вечно брюзжащий на погоду, на людс-
кую породу, но, в сущности, великий весельчак и зубоскал и еще больший
затейник, чем я сам. Для него истинное удовольствие отпустить вам, со
строгим видом, чудовищную загогулину. И любо на него смотреть, когда он
величественно восседает за столом с бутылкой, призывая Кома и Мома и за-
тягивая песенку. Радуясь мне, он держал меня за руку своими толстыми и
неуклюжими руками, но шустрыми, как и он сам, дьявольски ловко умеющими
управляться со всякого рода инструментами, пилить, тесать, переплетать,
столярничать. Он все в доме смастерил сам; и все это некрасиво, но все -
его работа; и красиво или нет, это его портрет.
Чтобы не утратить привычки, он пожаловался на то, на се; а я из про-
тиворечия похвалил и ее и то. Он - доктор Всехул, а я - Всехвал; таковы
наши роли. Он поворчал на своих клиентов; и, конечно, нельзя не приз-
нать, что они не очень-то прилежно ему платят; ибо некоторым из этих
долгов уже по тридцать пять лет; а он, хоть и заинтересован в этом, не
торопится их взыскивать. Иные если и расплачиваются, то случайно, когда
вздумается, натурой: корзина яиц, пара цыплят. Таков уж обычай; и сочли
бы оскорблением, если бы он стал вдруг требовать деньги. Он ворчит, но
не спорит: и мне кажется, что на их месте он поступал бы совершенно так
же.
К счастью для него, жить ему есть на что. Состояньице кругленькое,
несущее яйца. Потребностей мало. Старый холостяк; за юбками не гоняется;
а что до удовольствий стола, то Природа у нас об этом позаботилась, - у
нас в полях накрытый стол. Наши виноградники, наши крольчатники, наши