"Жюль Ромэн. Детская любовь ("Люди доброй воли" #3) " - читать интересную книгу автора

лоснящиеся пиджаки; много бледных лиц, впалых грудных клеток. Слева -
грязные блузы; больше румяных физиономий; несколько атлетических фигур;
немало молодцов, смахивающих на деревенских аптекарей. Повсюду -
непричесанные гривы и туфли. Таким образом, по численности и по виду -
ничего ненормального. По запаху - тоже; пахло соусами и молодыми самцами. Но
не по шуму. Не было того гула бурлящей реки, который создается дребезжаньем
посуды в потоке голосов. Были неровности, перебои, паузы в шуме; мгновения
полной тишины, длившиеся четверть секунды и создававшие приятное
беспокойство, потому что вместо простого кишения существ, успокоительного,
как естественное зрелище, мирного, как растущая трава, словно чувствовалось
нащупывание некоторой группой своей власти над собой, желание проверить
себя.
Когда они садились, к ним подошел Коле, покинув свое место.
- Вам предстоит торжественное мгновение; есть надежда.
- Что здесь происходит?
- Прежде всего нечто, поражающее воображение. Представьте себе: наши
скуфьи приведены были мною в такое состояние, что пошли за
скуфьями-естественниками, чтобы те убедились в неисправности электричества.
Те пришли, увидели, ничего не поняли. Из чего следует, что физик во власти
суеверия становится таким же бараном перед электрической лампой, как лесной
житель. Словом, все эти простофили возмутились против Горшка, которого еще
вчера называли господином экономом. Они распространили мятежный дух, а я
поостерегся успокоить страсти. Так как главный кацик, не будучи в чистом
виде скуфьею, симпатизирует обскурантам, а рагу сегодня, по счастью,
несомненно с душком, то мы, милостивые государи, переживаем минуту,
предшествующую обряду "позор Горшку". Очень просто.
Жалэз и Жерфаньон отнеслись к этой новости с напускным равнодушием. Но
им тоже передалось нетерпеливое возбуждение. Их ждал первый в студенческой
их жизни "позор Горшку". Они много слышали об этом легендарном обряде, но
никак не надеялись так скоро его увидеть. "Позор Горшку" - это
исключительная по своей важности манифестация, происходящая по почину
недовольных масс, но только по сигналу главного кацика, старосты старшего
курса словесного отделения. А главный кацик, как бы ни был он пылок сам по
натуре, обращается к этому средству только после зрелого размышления. Он
уронил бы его значение и свое собственное, если бы часто к нему обращался.
Он чувствует приблизительно такую же ответственность, как папа, собирающийся
издать буллу об отлучении от церкви, или драгунский поручик в день бунта,
когда надо скомандовать "пли!" Жалэз и Жерфаньон наблюдали за главным
кациком Маржори, сидевшим за одним из соседних столов. Толстощекий бородач;
довольно высокий лоб; густые клочья черных волос; глаза тоже черные; улыбка
на губах неопределенная, а в глазах - неспокойная. Кандидат на звание
преподавателя истории, он прошлой весною в две недели подготовился к
экзаменам на степень лиценциата прав. Сдав экзамен на звание преподавателя,
он через каких-нибудь три недели станет еще и доктором прав. Говорили, что
он метит в политические деятели, что будет директором кабинета у какого-то
министра, а спустя несколько лет - редактором департаментской газеты и
депутатом. Его направление трудно было определить. Рассчитывая выдвинуться
как будто с помощью стоящих у власти лиц и будучи неверующим, он все же
заигрывал, по слухам, с католическими демократами. Впрочем, этот честолюбец
был щепетилен и даже нерешителен. Каждый день он по несколько раз проверял