"Жюль Ромэн. Детская любовь ("Люди доброй воли" #3) " - читать интересную книгу автора

копной волос; но даже в ней он вдыхает аромат Марселя или Александрии. А
затем, есть у него и другие, свежие страницы. Особая манера вспоминать...
Знаешь ты, например, эти строфы:

Но детская любовь, но рай ее зеленый,
Прогулки, песенки... объятья и венки... {*}
{* Начало пятой строфы стихотворения Бодлера "Moesta et errabunda".}

Прочитай-ка их еще раз, душа моя. Ну? Что скажешь?
- Конечно, во всем этом стихотворении много очарования.
- Ты еле роняешь эти слова.
- Да нет же.
- Заметь, какая полнота звука при таком сюжете, и на какой глубине это
задевает нас! Сопоставь-ка это с Мюрже или даже с "Песнями Улиц и Лесов".
{Заглавие сборника стихотворений Виктора Гюго.} О, к "Песням" я не отношусь
пренебрежительно, ни к Мюрже. Когда Мюрже рассказывает именно то, что с ним
происходит, ему удается сжать тебе сердце. Но все-таки! Впрочем, всего этого
ты не можешь почувствовать.
- Отчего?
- Оттого, что у тебя не было парижского детства. Где прошло твое раннее
детство?
- В деревне, на дороге из Пюи в Баланс; она называется Буссуле.
- В горах?
- Да, на высоте около тысячи ста метров. На хребте. Или, вернее, на
подступах к огромному плоскогорью.
- Твои родители оттуда же родом, где родился и ты?
- Отец был там учителем, но родился в Бриудском округе, в овернской
части Верхней Луары. Мать - гораздо более чистокровная уроженка Веле; ее
родина в - пятнадцати километрах от Буссуле, между Пюи и Севеннами.
- А ты на кого похож?
- У меня отцовские глаза, темнокарие. Ростом я выше его. Но этот рост я
унаследовал по отцовской линии. Некоторыми чертами лица я пошел в мать. У
меня, например, ее подбородок, нос. Да и в характере у меня много от нее.
- Хорошо было в горах?
- По-моему, очень хорошо.
- Когда-нибудь ты мне об этом расскажешь. Не правда ли? Обстоятельно.
Меня тянет погрузиться в такое детство, как твое. У меня, кажется, не было
среди предков ни одного горца. Но разве это можно знать?... Во всяком
случае, у меня к горам особое влечение. Не к живописным горам - снежным,
зубчатым вершинам, розовым ледникам, альпинизму! Нет, - к жизни горцев. К
тайнам, быту, вековым устоям горной жизни, о чем я непосредственно не знаю
ничего.
- Ты родился в Париже?
- Да. Мать - парижанка, а отец - очень неопределенного происхождения.
Это один из немногих предметов зависти моей к аристократам. Они знают свою
генеалогию. Фамилия Жалэз отдает югом.
- Из-за буквы "з".
- Да. Это напоминает Родэз, Ортэз, даже Испанию.
- В Лионском лицее у меня было два товарища, если не больше, с
окончаниями фамилий на "эз".