"Жюль Ромэн. Преступление Кинэта ("Люди доброй воли" #2) " - читать интересную книгу автора

ОТРАДА НА УЛИЦАХ

Выйдя из переплетной, Жюльета сперва поблуждала по соседним улицам. О
своей книге она думала как о дорогом существе, которое она, по недомыслию,
подвергла опасности. Увидит ли она ее когда-либо? Собственная тревога
объяснила ей, что из всего, что у нее было в жизни, она больше всего ценила
две вещи: эту книгу и пачку писем. Пачка писем лежала дома, на полке шкафа,
сбоку и в глубине, закрытая бельем. Надежно ли это место? Жюльета открыла
сумочку И увидела ключ от шкафа, маленький, из блестящей стали, с медной
головкой. Конечно, взломать замок было бы нетрудно, но потом пришлось бы
открывать и внутренние ящики, тоже запертые на ключ. Под бельем вряд ли
догадались бы рыться. Она боится, впрочем, не того, что их найдут (Попреки?
Угрозы? Развод? Не все ли ей равно!), а того, что их уничтожат или хотя бы
даже осквернят взглядом. Это главное достояние Жюльеты, ее богатство, то,
что, как принято говорить, "привязывает ее к жизни".
Ведь действительно, чтобы иметь силу продолжать жить, нужно дорожить
чем-нибудь, кроме себя. Какая странная загадка! Жизнь, хваленая жизнь,
которую люди ценят так высоко, вседовлеющая, несоразмеримая со всеми
остальными благами, сама по себе не обладает ничем, что привязывало бы нас.
Нам кажется, что мы крайне дорожим собою. Но в пределах себя мы не находим
ничего равноценного пачке писем и книге.
Парижские магазины - свидетели, незнакомые друзья. Парижские магазины -
цветущие изгороди и дорожные вехи. Переливы витрин. Прелесть выставленных
вещей, покоящихся на маленьких бархатных ступеньках. Прохлада воздуха. Никем
не присвоенная меланхолия прячется за большим стеклом, в самом дальнем углу
витрины. Не всегда настолько солнечно, как сегодня. Иногда в это время года
бывают утра слегка туманные, еще не холодные; в такие утра воздух струится
сквозь одежду, чуть-чуть проникает в тело, дает начало трепету, который не
усиливается и не проходит, который нежен, безответен и продолжен мечтой. А
на небе - мягко вылепленные облака, тающие одно в другом, облака
серо-черные, серо-белые, слегка озаренные, слегка расцвеченные изнутри, как
будто отсутствующее солнце светит им из очень дальних мест, из другого
времени года. В эти дни витрины богаты и наполняют улицу переливами,
полулетними отблесками, волнующими очертаниями предметов. Не нужно даже и
останавливаться. Мглистый и трепетный свет улицы, сероватое мерцанье неба,
покрытого барашками, глубоко проникают в магазины. Наступает зима,
сладостный плен комнат, уединение, более долгий сон! А между тем именно
теперь приятнее всего блуждать по улицам. Ласковость вещей сливается с
осенними туманами. Каждая вещь кажется полной обещаний, как игрушка -
ребенку. Каждая рассказывает что-то непонятное. Шляпа. Часы. Ваза с
засахаренным миндалем. Мельхиоровый чайник. Боже мой! Как отрадна могла бы
быть жизнь! Оно маячит вблизи, оно теряется вокруг нас, неуловимое
присутствие счастья. Счастье без гордости, которым никому не приходит в
голову завладеть. Счастье, ничего не требующее от будущего. Оно колеблется и
дрожит в студеном свете улиц, в осени небес, в заливах витрин, как морское
растение. "Я бы так много взяла от этого счастья. Я постаралась бы
удовольствоваться им. Я не гордая и не жадная. Мне было бы достаточно
одного. Теперь уж я менее требовательна, чем прежде. Он хочет остаться
свободным. Да. Он прав. Это неопределенное счастье дается только людям