"Жюль Ромэн. Силы Парижа " - читать интересную книгу автора

чувствует больше своих задних лапок.

Рождение зрительного зала

Мощные движения разливаются по лестницам и вестибюлям. Те, что должны
образовать нижнюю часть зала, движутся чинно, идут серединою лестницы и дают
время нарасти волне, чтобы подняться на следующую ступеньку. Но те, что
взяли верхние места, стремительно несутся от кассы к контролю, разбегаются
по ярусам, ухватившись за перила и быстро семеня по ступенькам; затем вдруг
рассыпаются по галереям падающим дождем ракеты.
Остов зала подобен грудной клетке: изогнутые дугою ребра, одно над
другим, утончающиеся по направлению к сцене и спаивающиеся на ней.
В этой зале рождается театр; его рождение начинается сверху. У середины
верхней галереи появляется тело; оно немного плотнеет, затем тонкой струей
разливается направо и налево. Один ряд уже чернеет и волнуется. Середина
становится грузнее; светлые вырезы остаются только позади колонн.
Тогда созревает нижняя галерея. В этот момент театр обретает ту прежнюю
душу, которой обладала очередь. Но новое строение, которое принимает ее
тело, приводит ее в замешательство, и первая душа сейчас исчезнет.
Души появляются также у лож и у партера. Они образуют маленькие, еще
беззаботные, лужицы. Однако их испарения уже лижут и подтачивают снизу
верхнюю душу.
Верхняя душа чувствует, что центр тяжести поднимается у нее и
подступает к горлу, как истерический клубок. Она задыхается, качается,
опрокидывается; она подобна ледяной горе с подтаявшим, основанием, которая
переворачивает и падает вершиной в воду.

Зал вырос

У зала нет полного сознания своего тела. Публика больших театров с
удовольствием наблюдает себя. Между моментами внутренней жизни и экзальтации
она разглядывает свои формы, радуясь тому, что заключает в себе красивых и
богато одетых женщин.
Комической Опере очень хотелось бы восхищаться собою. Публика лож и
галерей вооружена биноклями, которые кажутся началом тоннелей сквозь косное
пространство. Иногда кто-нибудь из публики первых рядов кресел встает и
всматривается в группы, подобно волне, взметнувшейся над морем, чтобы видеть
море.
Но слишком узкий и слишком высокий зал стеснен своей архитектурой. Душа
получает единство, только обратившись лицом к сцене; когда она пытается
повернуть голову и посмотреть на себя, как цветок ириса, стебель ломается.
Затем зал слушает пьесу. Для доставления ему полного наслаждения театру
лучше показывать не новые вещи. Зал ненавидит инициативу. Музыка,
приводившая в восторг прежние массы зрителей, дает ему счастливую
уверенность, что существование его солидно. У него почти есть традиция и
предки, вера и долг; он происходит от тех аудиторий, которые некогда
волновала эта же опера. И так же как ее, несомненно, будут ставить еще
долго, то у зала возникает не только иллюзия, что он жил раньше, но и
надежда, что он не умрет окончательно. Музыка - сознание. Когда тело
разложится, сознание будет продолжать жить; залу известно это; сознание