"Ольга Романовская. Дама с единорогом " - читать интересную книгу автора

незамысловатую трапезу Господа, Бертран навел справки о величине прихода. Он
был обширен и состоял из нескольких деревушек и многочисленных домов
арендаторов, разбросанных по обе стороны холмов, разделявших равнину на две
неравные части. По ту сторону холмов был замок его новых патронов - баронов
Форрестеров. Полагая, что уже слишком поздно для того, чтобы нанести им
визит вежливости, священник решил заночевать в Бриджкроссе.
Священники прихода Форрестеров жили в старом доме на высоком подвале
неподалеку от заброшенного постоялого двора, чей хозяин насмерть замерз в
поле двенадцать назад. Хозяйство пришло в запустение, и вдова трактирщика
нанялась служанкой к священнику. Когда предшественник Бертрана умер, она
ушла доживать свой век к родне, и ее место заняла другая жительница
Бриджкросса.
Новую служанку звали Люси. Это была дородная крестьянка, вдова, давно
миновавшая пору расцвета, так что ее пребывание в доме не могло вызвать
никаких пересудов. Она была набожна, не пропускала ни одной службы и по
праздникам носила белый чепец с оборками.
Приезд нового хозяина Люси восприняла с радостью и сразу же поспешила
развести огонь в большой комнате, разделенной перегородкой на две половины.
Опустившись на колени перед огнем, Бертран обогрел руки и, заодно обвел
взором комнату. Она ему понравилась: скромная и чистая. Может, Бриджкросс не
так уж и плох, и ему удастся найти благодатную почву для своих проповедей.
На следующее утро, кое-как обустроившись на новом месте, отец Бертран
нанес визит в Форрестер.
Во дворе, перед самым крыльцом, на куче грязной соломы лежала большая
свинья. Возле нее сидел на ступеньках чумазый мальчик и время от времени
торкал ее прутом. Свинья взвизгивала, но не двигалась с места - наверное,
вследствие своей дородности и полноты.
- Барон дома? - спросил священник, оглядевшись по сторонам. Похоже,
хозяйство большое, значит можно рассчитывать на пожертвования.
- Дома, - буркнул мальчик и посторонился, давая гостю пройти.
Бертран немного помедлил, еще раз прокручивая в голове приветственные
слова. От первого впечатления многое зависит, он знал это по собственному
опыту.
Из палаты донесся звук битой посуды; сразу же вслед за этим последовала
ругань. Мужской голос кричал:
- Ах ты чертова баба, я тебя научу уму-разуму! Я тебе покажу, как
всякую мразь моим хлебом кормить! Ты свои деньги давно проела, ничего твоего
здесь нет.
Видимо, женщина что-то ответила: то ли попыталась оправдаться, то ли
вступилась за себя - во всяком случае мужчина отреагировал очень бурно:
- Заткнись, потаскуха, на кого пасть раскрыла! Знал бы, твоему отцу
пришлось вдвое больше раскошелиться! И, ладно, если б толк от тебя был - а
то остался на старости лет без наследника. Все дочерей мне рожала, сукина
дочь, работать толком не работала, а девок наплодила. Растратила все мои
деньги, безмозглая баба! Что, о сыновьях вспомнила? Да ты мне только двоих
родила, нечем тебе гордиться! А уж ела и одевалась так, будто десятерых мне
подарила. Нарожала бы больше, со спокойной душой предстал бы пред
Создателем. А так не будет моей душе покоя, и всему ты виной. Двоих сыновей
она мне родила!
Голоса в палате затихли, но священник, не желая попасть под горячую