"Ольга Романовская. Дама с единорогом " - читать интересную книгу автора

просительницу от госпожи. Она упиралась, что-то истошно вопила и заклинала
баронессу смилостивься над ней. Но Жанна осталась холодна к ее мольбам и
продолжала безучастно наблюдать за унылой пестрой толпой, стекавшейся в
замковый двор. Какое ей дело до этой женщины, ее детей, ее попавшего в
тюрьму мужа? Мало ли у нее самой забот, чтобы взваливать себе на плечи
чужие?
Пресытившись запахом навоза и давно немытых потных тел, баронесса
вернулась в дом, решив заглянуть в уголок матери. Здесь, в темной комнатке
рядом с огромным главным залом, с паутиной под потолком, хранились две
толстые книги, самой ценной из которых, несомненно, был Евангелиарий в
серебряном окладе. Все книги покоились в специальном сундуке; ключей от него
было два: один - у барона, другой покойная Беатрис Уоршел хранила на груди.
После ее смерти ключик перешел к Жанне.
Джеральд с подозрением относился к чрезмерному, по его мнению,
образованию жены, знавшей наизусть целые отрывки из Священного писания, но,
тем не менее, заказал для нее в одном из монастырей молитвенник с цветными
миниатюрными заставками.
Как же завидовали другие бароны и графы удачной женитьбе Уоршела,
принесшей ему немалые деньги и влиятельных родственников! А ради их зависти
можно было, пожалуй, потратить деньги на молитвенник для Беатрис.
Теперь же книги были не нужны, и барон подумывал их продать. Покупатель
пока не нашелся, а монастырь, согласившийся было принять фолианты, давал за
них втрое меньше того, чего они стоили. Джеральд не желал уступать ни пенни.
Девушка зажгла свечу, присела на маленькую скамеечку и осторожно
достала Евангелиарий; мать утверждала, что он дает ответы на все вопросы Она
наугад открыла книгу и уставилась на цветную заставку. Потом пролистнула еще
пару страниц, пытаясь по памяти и по миниатюрам восстановить текст книги.
Кое-что она вспомнила, но в этом "кое-что" не было ничего, что могло ей
помочь. Ничего, чтобы подсказало, попросит баннерет Леменор ее руки или нет,
даст ли ее отец согласие на этот брак.
Жанна принялась бессмысленно пролистывать страницу за страницей. На
каждой из них вместо букв и миниатюрных заставок она видела Артура Леменора.
В разгар тягостных размышлений поднялась занавеска, и в комнату вошел
барон.
- Опять свечи переводишь? - Он неодобрительно покачал головой, взял у
дочери книгу и положил на место: нечего без толку трепать дорогую вещь. -
Прямо, как мать - та тоже от них оторваться не могла. Ничего, скоро ты в них
перестанешь копаться. Каждая вещь должна работать, а эти книги только лежат
и пылятся, так что пора на время отдать Евангелиарий в монастырь, чтобы и
братьям-монахам было чем занять себя. А за свои занятия они мне заплатят по
три динара за pecia.
- Как Вам будет угодно, отец, но мне бы хотелось, чтобы эта книга не
покидала нашего дома.
- Тебе бы хотелось, видали Вы! - рассмеялся барон. - Здесь только я
могу чего-либо хотеть. Отдай мне ключ от сундука.
- Но книги нужны мне, - с мольбой взглянула на него Жанна.
- Нечего попросту слюнявить их пальцами, чего доброго, испортишь! Твое
дело - хозяйство и рукоделие. А свяжешься с книгами, чего доброго, могут
обвинить в связи с нечистой силой. Знаешь, чем это кончается? Тут дело не
шуточное, костром попахивает. А если ты у меня такая набожная, ходи почаще к