"В.Ропшин(Борис Савинков). То, чего не было (с приложениями)" - читать интересную книгу автора

IV

С того дня, как Болотов прочитал о Цусимском бое, им овладело
непонятное беспокойство. Докучная "конспирация" по-прежнему не утомляла его:
он давно отвык понимать и любить бестревожную, мирную, или, как он говорил,
"буржуазную", жизнь. Но теперь иногда ночью он не мог уснуть до утра.
Заветное, крепкое, давно и твердо решенное стало казаться неясным и
нерешенным. Точно наезженный и широкий путь привел в бездорожную глушь.
Этою ночью опять не спалось. День был полон забот: арестовали
студенческий комитет, и Болотову вместе с доктором Бергом пришлось
восстанавливать утраченные знакомства, "связи". Поздним вечером он вернулся
домой и, не зажигая огня, разделся и лег. Он настойчиво старался не думать о
том, что занимало его в последние дни. "Что за вздор! - говорил он себе. -
Разве не верно, что войну ведет не народ, а правительство? Верно, конечно...
Значит, если японцы нас победили, то кого же они победили? Очевидно,
правительство... Так". На улице неярко мигал желтоватый рожок, и скудные
паутинки-лучи тянулись от окна к потолку и на потолке потухали. "Главный
враг наш - правительство. Значит, если японцы победили правительство, то кто
в барышах?... Нет, не хочу, не хочу думать об этом..." - прошептал он,
пытаясь уснуть. Но по булыжникам мостовой грузно прогромыхал ломовик. Опять
забились бессвязные мысли: "Мы в барышах... Вот и Арсений Иванович
говорит... Арсений Иванович... Вода на нашу мельницу... Так. Значит,
радоваться?... Нет, не так?... Кто виноват в гибели этих людей? В гибели
Саши?...

И брат от брата побежит;
И сын от матери отпрянет...

Радоваться?... Чему?... Да о чем это я? Всякий народ достоин своего
правительства... Кто это сказал? В этих словах нет смысла... Значит, виноват
народ?..."
Вспомнилось Болотово, отцовское имение в Орловской губернии, старая
дворянская усадьба, где он родился и вырос; господский с красною крышей и
александровскими колоннами дом. За узкой, поросшею лозняком, речкой
деревня - Новые Выселки. Вот староста Карп, вот Тихон Хромой, корявый
мужичонка в рваной рубахе, вот босоногий Ванька, пастух. Вспомнился знойный
воскресный день. Садится солнце. Он, Болотов, на лавочке, у запруды, а на
плотине алые, зелено-желтые, бирюзовые пятна - деревенские бабы... "Так вот
кто виноват... Староста Карп виноват, виноват Ванька-пастух или ключница
Маланья Петровна. Виноваты в чем? Что у нас такое правительство? Виноваты в
войне?... Староста Карп виноват в войне с Японией, виноват в Цусимском
разгроме. Смешно..." Но через минуту он думал: "А если бы староста Карп не
захотел, ведь не было бы войны? Если бы Карпы не шли на войну, ведь не было
бы Цусимы? Почему же они идут? Почему они - рабы Плеве и Стесселя?... Ну, а
если староста Карп не захочет и революции? - мелькнула болезненно-злая
мысль. - А если?... Вот вздор... Господи, какой вздор... Что давеча сказал
Арсений Иванович? Пехотный полк и Давид... И Ваня... Ваня и староста Карп...
Нет, не думать, не думать, не думать..." Болотов утомленно закрыл глаза.
Фонарь на улице мигнул и погас.