"Ричард Рорти. Философия и зеркало природы " - читать интересную книгу автора

предполагаемой проблемой, которую они пытались разрешить, является лишь
приемом философа, который свою точку зрения пытается обосновать традицией,
путем выбора себе предшественников, не имея на то полностью "объективного"
основания. Рорти далее полагает, что сам предмет "эпистемология" родился
довольно недавно, в основном стараниями неокантианцев, как раз для целей
научности философии, и установлением критерия прогресса в ней путем
усматривания одних и тех же проблем во всей истории философии. И поскольку
эпистемология говорит нам, что такое знание, в некотором смысле она
претендует на выделенное положение в культуре: ведь для гарантии того, что
некоторая ветвь культуры действительно приобретает знание, нужен вердикт
теории познания. Рорти отметает такое представление о выделенном положении
эпистемологии и, как следствие, о выделенном положении философов в
современной культуре. Неудивительно, что многие критические отклики
философов на книгу подспудно имеют в виду и это обстоятельство. Отсутствие
общих проблем в ходе истории философии Рорти увязывает с философией Куна.
"Несоизмеримость" проблем философии прошлого и настоящей философии занимает
в аргументации Рорти особо важное место. Но смене парадигм в науке, согласно
Куну, Рорти предпочитает "избавление от великих проблем", отказ от них как
от псевдопроблем, порожденных некоторой частной картиной мира. Рорти не
претендует на то, чтобы изобразить такого рода подход в качестве
универсального. Наоборот, он считает, что в истории философии превалировал
подход противоположный. Тут Рорти прибегает к авторитету позднего
Виттгенштейна, который выступил в качестве "сатириста" по отношению к
традиционной философии - включая собственный "Логико-философский трактат" -
и тем самым позволил избавиться от псевдопроблем. В этом отношении
Виттгенштейн находится в одной и той же компании с Ницше и Хайдеггером,
которые считали, что философии стоит отказаться от ее претензий на
установление истины, претензий, как они представлены у Канта или Рассела.
Если Кант и Рассел имеют цель найти основания знания или морали, цель
возведения здания всего знания, цель приведения в систему всего культурного
наследия человечества, то Ницше и Хайдеггер таковой цели перед философией не
ставят. Их философия скорее является реакцией на традиционную философию,
поскольку они исходят из другой концепции - а именно, как ее определяет
Рорти, концепции философии как "наставления", как вклада в образование. В
определенной степени такие философы являются раз-Русский перевод В. Целищева
помещен в качестве приложения к изданию Рассела (Рассел Б. История западной
философии. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1994). xiii
рушителями, и не случайно Рорти с пониманием относится к программе
деконструкции философии Ж. Деррида. Если отказаться от научной философии,
тогда жанр самой философии становится расплывчатым, и опять-таки не случайно
Рорти уже одобрительно относится к тезису того же Деррида, что философия
представляет собой просто один из видов беллетристики. Следует заметить, что
"наставительная" философия не должна мыслиться как новая эпистемология.
Скорее она напоминает герменевтику в своей попытке поддерживать постоянный
разговор в рамках культуры или осуществляя уже упомянутый "разговор
человечества". Сопоставление герменевтики и эпистемологии завершает книгу
Рорти, сопоставление, в котором, вопреки сложившемуся мнению, не отдается
предпочтения какой-то одной из традиций. По большому счету многие из
положений "Философии и зеркала природы" нашли свое продолжение в дальнейших
работах, где обсуждается "постфилософская культура". Основной вопрос для