"Ричард Рорти. Философия и зеркало природы " - читать интересную книгу автора

несущественны. Поэтому гораздо более естественным и адекватным
представлялось давать цитаты не из абстрактных Декарта, Канта или Платона,
переведенных в разное время советскими переводчиками, а Декарта, Канта и
Платона глазами англоязычного американца Нормана Малькольма, сохраняя тем
самым его языковую картину восприятия этих мыслителей со всеми возможными
деформациями, которые тоже входят в эту картину. Жертвуя мнимой
филологической точностью перевода, мы выигрываем в целостности переводческой
концепции. Проиллюстрируем последний тезис на примере "от противного". Когда
в библиографии книги, опубликованной по-английски в 1959 году встречаются
вдруг позиции типа собрания сочинений Канта или Аристотеля, изданных в 70-е
годы по русски издательством "Мысль", нам это представляется такой же
абсурдной условностью, как обязательные еще [недавно] труды
"основоположников" в списке литературы к любой книге по философии." (с. 32).
Прекрасно аргументированная установка при переводе почти не требует
комментария. От себя добавим лишь, что хотя Р. Рорти гораздо более
внимателен к филологическим тонкостям, указанная установка вполне
оправданна, учитывая сочность его языка и многочисленные 5 См. его очерк
"Кант сегодня" в работе: Кант И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. 6
Малькольм Н. Состояние сна. М.: Прогресс, 1993. Пер. В. П. Руднева. XV
вольности речи. Кроме того, при обсуждении философов типа Канта и
Декарта Рорти часто прибегает к терминологии, которая появилась гораздо
позже времени, когда творили эти философы (например, термин "учреждающий ум"
по Канту, вошедший в моду с Гуссерлем). Наконец, переводчик представляемой
книги Рорти много раз слышал от англоязычных философов о том, что у них нет
"канонического" издания работ Канта или кого-либо еще из великих философов
прошлого на английском языке. По этой причине каждый философ цитирует
философов, писавших не на английском языке, переводя зачастую
соответствующие пассажи сам. Именно так делает Рорти. По этой причине при
цитировании многих переводов на английский язык пассажей неанглоязычных
философов мною часто приводится "канонический" перевод на русский язык (если
он существует), а также мой перевод с английского перевода, дабы сохранить
адекватность передаваемой Рорти мысли. Поскольку книга в значительной
степени посвящена чисто техническим результатам в области теории познания,
не удалось избежать введения ряда технических терминов. В первую очередь,
это касается центрального понятия, передаваемого термином "репрезентация",
который уже давно получил "гражданство" в литературе по философии ума и
искусственному интеллекту. Бурные дискуссии вокруг эпистемологии, явившиеся
частично результатом интенсивного ее развития за последние полвека (и
которые, как отмечено в предисловии Рорти к русскому изданию книги, обошли
стороной русскоязычного читателя) потребовали весьма радикального обновления
словаря. Именно этому обстоятельству перевод обязан появлением множества
специальных терминов, что характерно для развитого состояния
соответствующего раздела науки. Следует отметить сочность языка Рорти,
свободно вводящего в философский обиход слова из обыденного языка, что
вообще свойственно англо-американской традиции. Эта особенность была
сохранена в книге в той степени, в какой это было максимально возможно.
Переводчик встретился не только с терминологическими трудностями. Дело в
том, что книга Рорти является последним срезом целого пласта философских
исследований, дискуссий, достижений, неудач, перспективных и тупиковых
поисков, что свойственно в особой степени книгам с полемическим уклоном.