"Василий Васильевич Розанов. Русский Нил " - читать интересную книгу автораалгебре нужно пройти то-то, другой - что по Закону Божию нужно пройти
столько-то, по истории - что непременно надо выучить германских королей франконской и саксонской династий, а то еще и "Суд Любуши"[40] и пр. Коньки, выстриженные из бумаги, только не детьми, а "действительными статскими" и "просто статскими советниками". Что это так, видно из того, что "коньков" этих стригут и перестригают так и этак приблизительно каждые двадцать лет. А потому я совершенно уверен, что наше тогдашнее гимназическое "чтение" - причем уроки, конечно, были не пройдены или полупройдены - по крайней мере дало все то же, что могли дать и эти уроки, но только все вошло в нас в пламенно сваренном виде, как металл из плавильного котла. Но мне и в голову не приходит уравнивать одно и другое. Какое! Мы пережили, точнее переживали, в каждые 2-3 года целую культуру и культуры. Вот trivium и quadrivium ранней схоластики,[41] вот - renaissance, а там подальше и "революция"; у немногих бывала - да, бывала! - и целая "реформация", религиозные перевороты, переходы от веры в неверие и от неверия к вере глубочайшей искренности, чистосердечия, да даже, я думаю, и глубины. Отчего нет? Что опять-таки за специфичность в вопросах Лютера? Да и вообще, если измерять дело" достоинством души человеческой, а не внешними событиями, разыгрывающимися из этих душевных переворотов, если все мерить Божиею мерою, а не человеческою мерою, без тщеславия и искания славы, то непонятно, почему история наших тогдашних душ меньше или незначительнее историй самых знаменитых душевных развитий, о каких записано в биографиях и автобиографиях, в мемуарах и правильно изложенных историях? Об одних рассказано, а о других не рассказано, вот и вся разница. Вспомнишь Ломоносова: Но древность скрыла их от нас. То есть и до Ахилла были Ахиллы, но без Гомера они умерли и были забыты, как и вообще все как бы не существует без истории и историков... Из учеников старших классов симбирской гимназии - вот этих отшатнувшихся от начальства и вставших в новый строй - я помню Михайлова, Викторова, Расторгуева, Есипова, но особенно - братьев Беклемишевых, из которых младший был моим товарищем. Из своих товарищей, выходивших в "новые люди", - помимо двух братьев Баудер, Рупе (сын местного аптекаря) и особенно Кропотова, который почему-то звал себя и подписывался на записочках: "Kropotini italio". Что за фантазия? Конечно, потому, что Италия - страна Данта и Петрарки: это-то мы знали и чувствовали и в 3-м классе. Дело и шалости, "развитие" и поэзия, ребячество и чуть не замыслы "потом" перевернуть весь свет - все шло в восхитительном сплетении, узор и красоту узора которого рассматриваешь только вот в 50 лет. Боже, сколько свежести! Боже, сколько веры! Вот отчего в зрелые свои 50 лет я скажу, что никакая "система образования", классическая или реальная, никакой лицей или гимназия не дали бы нам большего и, главное, лучшего, чем это "саморазвитие", в какое мы и целая симбирская гимназия тех лет бросились, как странствующие Робинзоны. Удачное имя: именно как Робинзоны, но только со страстью не к морским приключениям, а с определенною и твердою верою, что "там", где-то "дальше", за пределами нашей гимназии и за спинами этих Кильдюшевских и Вишневских, скрывается мир бесконечного и прекрасного идеала, людей истинно добрых и |
|
|