"Василий Васильевич Розанов. Русский Нил " - читать интересную книгу автора

когда я бросил ее, чтобы перейти к фельетонам для "хлеба насущного"; в
дальнейшем плане она обнимет - в самом кратком замечании Пифагореизм,
подробнее Элевзинскне таинства; очень подробно - Сиро-финикийские культы и
Египетские секреты. Затем восход - к Библии и, наконец. Предвечному Слову,
распятому на кресте. Дело все в том, что, как я открыл без всякого труда
через исследование своих родных писателей - Гогволяв, Лервмонтовав,
Доствоевскогов, Толствогов - половое чувство как-то связано с религиозным
мистицизмом. Это какая-то таинственная ли жизненность, в меня влитая, или
прямо Перст Божий: но я догадался, что узел этого - в младенце, который
правда "с того света приходит", "от Бога его душа ниспадает"; и дело в том,
что пол, о коем мы ничего не постигаем, есть в самом деле как бы частица
"того света" (письмо Розанова А. А. Александрову [январь 1898 г.]. - ЦГАЛИ,
ф. 2, оп. 2, ед. хр. 15, л. 65-68).
В этих планах заключается вся последующая мысль Розанова, ставшая
основанием его будущих сочинений. Именно здесь, в "теме пола", раскрылась
природа естественных целей, к которым он обратился в студенческие годы,
отказавшись от "искусственных целей", от своего утопического сознания. Тема
была найдена, и его "жар и пламень" целиком были отданы, семье и браку,
разводу и проблеме незаконнорожденных детей. Розанов весь погрузился в
культуру семитского Востока, ветхозаветных преданий и в египетскую культуру.
Отсюда, с увлечения "египетскими секретами", начали развиваться в скрытом
виде его антихристианские идеи. Консервативный ригоризм 90-х годов стал
смягчаться, появилась терпимость к "иноверию", выявились интересы к
сектантству и т. д. К этому же времени относится и знакомство с
"декадентами" (Д. С. Мережковским, 3. Н. Гиппиус, Д. В. Философовым),
собственно, извлекшими Розанова из литературного захолустья, в которое к
началу XX века превратилась консервативная печать. Начинает расти его слава
как одного из первых "законодателей духа".
Усилия Розанова, направленные на утверждение в обществе культа семьи,
который мог бы, по его мнению, обновить разрушающийся современный мир,
сопровождались многими трудами. Были опубликованы книги: "В мире неясного и
нерешенного" (СПб. 1901; изд. 2-е. 1904), "Семейный вопрос в России" (СПб.
1903, тт. 1-2). Остались неопубликованными "История семьи в России",
некоторые книги по смежным проблемам, касающимся темы пола и "религии
семьи". Социологи должны обратить внимание на это богатое наследие писателя,
одного из самых ревностных строителей русской семьи. Но как и при жизни
Розанова, когда общество было всецело занято "глобальными проблемами", так,
судя по всему, и сейчас разгадку Розанова пытаются найти в иных темах. Тогда
как главный нерв творчества Розанова - семья.
Реализация творческого гения у Розанова всегда была связана с его
личностью. Он насквозь проживал свои темы. Розанов неотделим от своей
"литературы", а "литература" его неотделима от тех тем и проблем, которыми
он бывал захвачен. Особенной "плотностью отношений" Розанова и темы
отличается его встреча с культурой семитского Востока.
Розанову не только открывались картины ветхозаветной жизни - он
идентифицировал себя с древним иудеем и обладал вполне "ветхозаветными"
качествами. Проникновение в душу древнего иудея родило целый ряд
превосходных работ по психологии и быту ветхозаветной жизни (см.
"Юдаизм"-"Новый путь", 1903, " 7-12; "Чувство солнца и растений у древних
евреев"-"Новый путь", 1903, " 3; и др.). Страстность, нетерпимость к