"Джулия Росс. Мой темный принц " - читать интересную книгу автора

высказываниях звучала откровенная бессердечность.
- Я бы предпочла извинения вашему пустому остроумию.
Непроницаемые черные глаза уставились прямо на нее.
- Вам и вправду не понравилось?
- Что именно? Ваше остроумие или ваша высокородная сдержанность? - Она
поднялась. - Я бы сказала, что одно стоит другого. Мне пора домой, ваше
высочество.
- Но вы пережили такое потрясение. Посчитали меня безумцем.
- Я и сейчас так думаю.
Латунные планеты завибрировали под его пальцами - сильными, с
выступающими суставами и идеально ухоженными ногтями. Пенни спрятала было
руки в складках платья, но тут же снова выставила их напоказ. Какая,
собственно говоря, разница, заметит он или нет, что они не слишком чистые и
не слишком ухоженные?
Он перевел взгляд на картину над камином.
- Первый граф. Мой прадед по отцовской линии. В его семье не было
сумасшедших. Да и он сам - образец английской добропорядочности. Внешность,
конечно, бывает обманчива. Он был известным пьяницей, но, напиваясь,
становился милым и добрым. Вы останетесь на бренди. Напиток успокоит ваши
нервы. Ему всегда помогало.
У нее чуть истерика не началась. Слышать, как он спокойно рассуждает о
своем прадеде! Невообразимая непоследовательность, если принять во внимание
насильственное похищение. Окончательно ее вывело из себя то, что набегающие
на глаза слезы вызвали острое желание чихнуть, а она сильно опасалась, что
это чихание может перерасти в безудержный смех. Постыдный, унизительный
хохот. Ниже достоинства мисс Пенелопы Линдси из Раскалл-Сент-Мэри, которая,
в конце концов, является уважаемым членом их маленького сообщества.
Она снова извлекла на свет носовой платок.
- Бренди вы не найдете, его тут нет. В доме уже много лет никто не
живет, за исключением немногочисленной прислуги. Однако у миссис Баттеридж,
экономки, наверняка есть чай.
Он направился к колокольчику, оставив металлическую Луну вращаться
вокруг Земли.
- Тогда закажем чай.
Дверь за его спиной со стуком распахнулась. Николас повернулся с такой
невероятной прытью, что Пенни на мгновение показалось, что у него в руке
блеснул кинжал. Но если он и был, то тут же исчез. В комнату ворвалась
пышная женщина в переднике, множество оборок колыхалось на ее платье. За
ней по пятам несся явно встревоженный военный, тот самый лысеющий человек
со шрамом, который совсем недавно зажигал в гостиной свечи.
Миссис Баттеридж являла собой образец истинного английского
благоразумия, колыхающийся островок разума в море безумия.
- Мисс Линдси! - возопила она. - О Господи, помилуй меня! Наш дом
захватили военные. Ни вам здрасьте, ни спасибо. Они уже в кухню прорвались,
забрали цыплят, которых мистер Баттеридж и я собирались откушать на ужин,
роются в кладовой, хлеб ищут. Говорят, гуся забьют. Выгнали своих коней на
верхний луг и заставили Лизи приготовить постель в лучшей спальне. И все
как один иностранцы, мисс, ни единого христианского словечка не знают, за
исключением вот этого... - Она ткнула пухлым пальцем в военного, который
безучастно уставился в потолок, только шрам на щеке подрагивал. - И еще