"Е.П.Ростопчина. Чины и деньги " - читать интересную книгу автора

приметно испугалась.
- Послушайте, - сказала она, - Вера вложила в мое сердце искреннее
уважение к вам, и я - видит бог - от души желаю вам обоим счастья, но я
боюсь предвещать вам его. Есть неодолимое препятствие, о котором никто из
вас не подумал:
вы не богаты, вы не в чинах, monsieur Свирский. Я знаю батюшку и
матушку; знаю их мнение о браке; они никогда не примут вашего предложения,
хотя бы это стоило жизни вашей Вере. Они захотят ее пристроить так, как и
меня, по своим расчетам. Не могу роптать на свою участь: князь - человек
добрый и почтенный, я уважаю его; но когда меня сговорили, я в глаза его
не видывала, я никогда не слыхала о нем. Он всего один только раз был в
нашем доме, на большом бале, где заметил меня, когда я проходила мимо
стола, за которым он играл в вист. Судите, каково было мне выходить замуж,
не знавши за кого? Хорошо, что слепой выбор пал на князя, что мне не
довелось проклинать мое супружество, но могло быть иначе, и тогда мои
родители... Но ведь им нет дела до счастья нашего! Они ищут одной
знатности, одной мишуры... Бедная Вера!
В эту минуту равнодушная княгиня одушевилась воспоминанием собственной
скорби; что-то похожее на негодование отразилось на ее лице. Но следующее
мгновение истребило в ней последние признаки чувства, и она снова сидела
предо мной с обычным холодом своим. Несчастная! может быть, мое участие к
ней было живее ее собственных сожалений...
Быстро исчезли все мои надежды; подобно мыльному пузырю, они лопнули
при одном слове княгини! Все. преграды, все невозможности предстали моему
воображению, и я едва не лишился рассудка при убийственной мысли, что Вера
может не быть моею!
Объяснение планов и видов Клирмовых не подавало мне возможности ожидать
их одобрения моему искательству. Я содрогнулся пред тайнами семейного
быта, наружность которого, полная блеска и веселья, обещала так много
согласия, так много радостей! Я остолбенел пред этим себялюбием, продающим
на вес золота и счастье и жизнь своих детей! Конечно, княгиня не раз
говорила и рассуждала с Верою о всех подробностях нашего положения, потому
что Вера ознакомилась с мыслью о будущности и более не отказывалась
вникнуть со мною в мои надежды, в мои намерения. Лишь только она узнала,
какие причины могут навеки разлучить нас, все благородство ее души
открылось в мужестве и твердости, с которыми она спешила успокоить меня.
Произвольно и настойчиво захотела она, чтобы прежде всего взаимные обеты
укрепили своею святостью нашу любовь. Она требовала моего слова и
заставила меня принять свое; она поклялась мне, что ничто в мире не
разрушит нашей связи! Тщетно старался я представить ей неосторожность
подобных обещаний; тщетно уклонялся я пред ответственностью - ввести дочь
в неповиновение родителям; ее воля была обдуманна, непреклонна - я
уступил, убедясь, что с характером Веры, с ее душою, она должна остаться
победительницей в борьбе любви с расчетами.
Она еще не совсем верила, чтобы Клирмовы отвергли меня за один
недостаток богатства; она не умела растолковать себе расчет и честолюбие,
полагаясь на привязанность родных к себе. Она хотела, чтобы я объяснился
не сам, а через княгиню Софью. Мне самому было душно и тягостно в ложном,
неопределенном положении нашем, и я горел нетерпением решительно узнать,
до какой степени я мог надеяться. Мы просили княгиню быть посредницею