"Е.П.Ростопчина. Чины и деньги " - читать интересную книгу автора

рвалось и билось в пылающей груди; верно, все восторги присутствия
волновали ее душу, но приличия - эта язва чувства, эта пагуба тайной любви
- приличия были между нами, и женщина, раба всех условий, должна была
покориться им!
Бедная, конечно, она исстрадалась в этот вечер, и теперь, как я,
тоскует и томится в одинокой своей комнате!
Мне кажется, она еще больше похорошела; выразительность ее лица стала
ощутительнее, определительнее; ее черты освобождаются от оболочки детской
бесхарактерности; ее головка дышит жизнью, мыслью, чувством; прежний
румянец, примета беззаботливости, сменен прозрачными оттенками бледной
белизны, которые могло придать ей одно развитие души! Видно, что она
сделала шаг в жизни сердца; видно, что она любит, что она страдала. И кто
лучше меня может заметить и оценить изменения красоты ее, особенно, когда
они свидетельствуют мне о чувствах, мною внушенных, о слезах, по мне
выплаканных!..
Однако ж сегодня, изумленный ее прелестями, я должен сознаться, что в
ней пробивалось что-то странное, принужденное, неловкое. Какая-то
холодность оковывала ее движения, взвешивала ее слова - она не была самой
собою.
Ее глаза избегали моих, - конечно, ими управляла робость!
Ее взоры молчали, - конечно, чтобы не сказать слишком много!
О, я понимаю, что ей душно было при всем этом обществе свидетелей, но
я, я хотел видеть в ней отблеск ее тайных чувств, я был бы счастлив
уловленным взором взаимности, двусмысленным словом, которого никто не
понял бы, кроме меня, но которое я так хорошо уразумел бы.
Невыразимая прихотливость любви!.. Как ни остался я недовольным нашей
встречей, как ни темно у меня на душе, однако ж, думая о Вере, я оживляюсь
небесною отрадою, чудным прояснением моих мыслей, и я готов заочно
повергнуться на колена пред ее возлюбленным образом и высказать без нее
гимн страсти и радости, который не мог излить у ног ее!
Постараюсь отдохнуть. Холодное зимнее утро занимается на востоке. Что
скажет, что принесет мне этот новый день, который я встречаю с таким
волнением, в бессоннице сожалений, надежд, ожиданья?


12-го января, рано утром

Со вчерашнего вечера, с этого вечера, столь утомительного и столь
сладостного, сердце мое до сих пор не перестает биться судорожною
тревогою, но моя голова приходит в порядок, и я в состоянии дать себе
отчет, что видел, что заметил. Я вспоминаю, что княгиня Софья побледнела,
когда я вошел в гостиную ее матери, что она с большим смятением ответила
мне на мой поклон и потом весь вечер убегала меня. Вчера я был занят одною
Верою, но сегодня привожу себе на память все, что может иметь влияние на
мою участь: я стараюсь сообразить все, что предвещает мне прием обеих
сестер, - и предчувствие, которое охватило мою душу на пороге дома, при
первом неудачном посещении, предчувствие все внятнее говорит сердцу, что
оно слишком рано запаслось брачною ризою упования. Быть может, Вере не
удалось склонить мать к согласию. Но если бы Клирмова знала что-нибудь и
противилась желаниям дочерей, меня не приняли бы? Так видно, они не смели