"Филипп Рот. Профессор желания" - читать интересную книгу автора

Она улыбается своей очаровательной улыбкой, обнажая торчащие зубки
- А кого же тогда развратили, тебя? - спрашивает она. - О, это не так.
Ты сам это знаешь. Ты по природе своей распутник, по своей натуре
полигамист. В тебе даже есть что-то от насильника...
- Может быть, я уже изменился, может быть, я вел себя глупо.
- Как ты можешь изменить свою природу? - спрашивает она.
В действительности, возвращение домой, чтобы продолжить серьезное
образование, едва ли потребует от меня того, чтобы я так беспомощно и глупо
пробирался через чащу преувеличенных возражений. Мне совсем не требуется
вступать в споры относительно моей "натуры", чтобы освободиться от нее и от
нашей фантастической жизни, полной волнующих наслаждений. Совершенно
неуместной там. Мы раздеваемся в комнате, которую сняли на ночь в городке в
долине Сены, в тридцати километрах от Руана. Я собираюсь поехать туда
завтра, чтобы увидеть родину Флобера. Бригитта вдруг пускается в
воспоминания о том, какие глупые ассоциации возникали у нее в юности при
слове "Калифорния": машины с откидывающимся верхом, миллионеры... Я
перебиваю.
- Я собираюсь поехать в Калифорнию один. Сам по себе.
Через несколько минут она снова одета, и ее рюкзак собран. Господи, да
она решительнее даже, чем я предполагал. Много ли найдется на свете таких
девушек? Она осмеливается делать все, что хочет, и в то же время не менее
здравомыслящая, чем я. Здравомыслящая, умная, отважная, хладнокровная - и
невероятно сладострастная! То, о чем я все время мечтал. Почему же я тогда
бегу? Во имя чего? Чтобы узнать больше артурианских легенд и исландских саг?
Может быть, мне стоит освободить свои карманы от писем и фотографий
Элизабет, а свое сознание - от отца Элизабет? Может быть, переключиться
всецело на то, что у меня есть, на ту, что рядом, на то, что является моей
подлинной природой?
- Не делай глупостей, - говорю я. - Где ты найдешь комнату в такой
поздний час? Черт возьми, Гитта, я должен ехать в Калифорнию один! Я должен
продолжить учебу!
В ответ - ни слез, ни упреков, ни насмешек. Словно не слишком многого я
стоил - лишь бесстыдная плотская сила. У самой двери она останавливается.
- И что мне в тебе так нравилось? Ты такой мальчишка, - говорит она.
И это все, что говорится о моем характере; очевидно, только это
позволяет ей сказать чувство собственного достоинства. Ничего о том, что я
специалист по проституткам и любовницам, не по годам развитый распутник или
неопытный насильник - нет, просто "мальчишка". А потом тихо, очень тихо
(несмотря на то, что это та самая девушка, которая стонет, когда ее тянут за
волосы, и не просит пощады, испытывая физическую боль, совсем наоборот;
несмотря на ее характер амазонки и стальные нервы, которые она обнаруживает,
путешествуя по полному опасностей миру; несмотря на убежденность в своей
абсолютной правоте в том, что она должна делать то, что хочет; несмотря на
то, что ей не знакомы раскаяние и сомнения, что меня так подкупает в ней,
она к тому же вежлива, обходительна, дружелюбна - прекрасно воспитанный
ребенок стокгольмского врача и его жены), она прикрывает за собой дверь,
словно боясь разбудить хозяев нашей снятой комнаты.
Да, вот так, тихо, расстаются молодая Бригитта Свэнстром и молодой
Дэвид Кепеш. Расстаться с тем, чем он является "по натуре", наверное, более
сложная задача, потому что молодой Кепеш пока еще не точно представляет,