"Филипп Рот. Профессор желания" - читать интересную книгу автора

- Сначала я должна была научиться не плакать. Первые несколько месяцев
с момента возвращения я плакала каждый день. Теперь это прошло, но каждый
день, просыпаясь, я чувствую, что могу в любой момент заплакать. Там было
так красиво. Жить в такой красоте - это непередаваемо. Я не переставала
восхищаться. Каждую весну я ездила в Ангкор, а на Таиланде мы летали от
Бангкока до Чингмайя с одним принцем, у которого были собственные слоны.
Видел бы ты его со всеми этими слонами. Старый маленький человечек с кожей
орехового цвета, он, как паук, двигался среди стада этих огромных животных.
Его можно было два раза обернуть одним слоновым ухом. Слоны кричали, а он
ходил, как ни в чем не бывало. Ты, наверное, думаешь, что я только это и
видела. Нет, я понимала, что так они живут. Я плавала на лодке - это было в
Гонконге - каждый вечер, чтобы привезти моего друга с работы. Утром его
отвозил на работу мальчишка-лодочник, а вечером мы плыли обратно вместе,
лавируя между джонками и американскими эсминцами.
- Роскошная колониальная жизнь. Не зря они не хотят расставаться со
своими империями. Но я так и не понял до конца, почему ты рассталась со
своей.
Мне и потом, спустя недели, было трудно это понять - несмотря на
маленькие фигурки Будды из слоновой кости, на статуэтки из жадеита, стоящие
на ее ночном столике, - что когда-то она жила этой чужой жизнью. Чингмай,
Рангун, Сингапур, Мандалай... А почему не Юпитер, не Марс? Я знаю, эти места
существуют не только на карте, по которой я прослеживаю ее путь к
приключениям (как когда-то следил за приключениями Бригитты по лондонскому
телефонному справочнику), и не только в романах Конрада, где я впервые
столкнулся с ними. Я знаю также, что существуют на самом деле люди, которые
считают, что их идея - жить в чужих городах и странах... Что же тогда мешает
мне согласиться с тем, что Элен - одна из них? То, что мы вместе? В чем
проявляется истинный характер Элен: в ее бриллиантовых клипсах или в
скромном деловом костюме из индийской льняной ткани в полоску?
Я начинаю с подозрением и критически относиться к ее красоте сирены, а
вернее, к той заботе, с которой она относится к своим глазам, носу, шее,
груди, бедрам, ногам - почему она считает, что должна гордиться даже своими
ногами? Откуда в ней эта царственность, это ощущение себя аристократкой?
Скорее всего, от сознания безупречности кожи, длины ног, формы рта,
прекрасных глаз и чуть-чуть вздернутого кончика носа, который она, не
моргнув глазом (с чуть зеленым оттенком), называет "фламандским"? Я еще
никогда не встречал человека, который бы так ценил свою красоту. Мой опыт
общения с молодыми женщинами - начиная со студентки в Сиракузах, которая не
хотела, чтобы наши отношения строились "на таком уровне" и кончая Бригиттой
Свэнстром, для которой тело было предметом изучения, - говорил о том, что
они не придают никакого значения тому, как выглядят, или, во всяком случае,
делают вид, что не придают. Правда, Бригитта знала, что ее короткая
небрежная стрижка мило подчеркивает ее очаровательную плутоватость, с другой
стороны, она никогда не задумывалась по утрам, насколько красиво волосы
обрамляют ее неподкрашенное лицо. А Элизабет, у которой были не менее
роскошные волосы, чем у Элен, просто причесывала их щеткой и с шести лет
носила распущенными. Элен же носит свои волосы, близкие по цвету к окрасу
шотландского сеттера, то в виде короны, то шпиля, то венчика. Они для нее не
просто предмет украшения, но еще и средство самовыражения, символ. Возможно,
это показатель того, как сузились рамки моей жизни (а может быть, показатель