"Филипп Рот. Профессор желания" - читать интересную книгу автора

отпуске и ехали на север. Через какое-то время мы заметили, что за нами
следит из-за кустов какой-то парень. Мы начали одеваться, но он вышел к нам
и спросил, не нудисты ли мы. Когда я ответил отрицательно, он протянул мне
экземпляр его нудистской газеты, на случай, если мы захотим подписаться.
Клингер громко смеется.
- Элен сказала мне, - продолжаю я, - что это сам Господь Бог послал
его, потому что к тому времени я целых полтора часа ничего не читал.
Клингер снова смеется с неподдельной искренностью.
- Послушайте, - говорю я ему, - вы просто не понимаете, что я
почувствовал, когда впервые встретил ее. Это не так легко представить. Вы не
знаете, каким я тогда был. Ни вы, ни я уже не можем себе этого вообразить. В
свои двадцать с небольшим я был довольно бесстрашным парнем. Более дерзким,
чем другие, особенно в ту мрачную эру в истории наслаждений. Я такое
выделывал! Я был, если так можно выразиться, чем-то вроде сексуального
вундеркинда.
- И хотели бы снова стать им в свои тридцать с лишним?
Я даже не потрудился ответить, таким узколобым и упорствующим в своих
заблуждениях показался мне этот "здравомыслящий" человек.
- Почему вы позволяете Элен, - продолжает Клингер, - которая так
дискредитировала себя в своем безумном стремлении быть верховной жрицей
Эроса, которая почти разрушила вашу жизнь своими признаниями и намеками, все
еще властвовать над собой? Как долго вы будете терпеть ее упреки, чувствуя
свою слабость? И сколько времени вы еще будет чувствовать свою слабость?
Что! означали эти отважные поиски ее...
Звонит телефон.
- Извините, - говорит он. - Да, это я. Да, говори. Алло - да, я хорошо
тебя слышу. Ну, как Мадрид? Что? Конечно, он что-то подозревает, этого
следовало ожидать. Но ему просто скажи, что он ведет себя глупо и забудь об
этом. Нет, конечно ты не хочешь ссориться. Я понимаю. Просто скажи это и
постарайся набраться смелости. Ты это сможешь. Пойди к нему и скажи.
Перестань, прекрасно знаешь, что можешь. Хорошо. Счастливо. Я сказал, тогда
иди и веселись. До свидания.
- Эти отважные поиски ее, - продолжает он, - были ничем иным, как
уверткой, ребяческой попыткой уйти от реально достижимых жизненных планов.
- Тогда, с другой стороны, - говорю я, - может быть, планы - это такая
же увертка от поисков?
- Вот вы любите читать и писать о книгах. По вашему собственному
утверждению, это дает вам необыкновенное удовлетворение - давало, во всяком
случае, и будет давать, уверяю вас. Но сейчас вы устали от всего. Вам
нравится быть преподавателем, правильно? И насколько я понимаю, вы работаете
не без вдохновения. Я до сих пор не знаю, думаете ли вы о какой-нибудь
альтернативе. Хотите ли поехать на южные моря и учить девушек в саронгах
своим премудростям, например, в университете на Таити? Или хотите снова
обзавестись гаремом? Снова стать дерзким сексуальным вундеркиндом и
продолжать игры с вашей смелой шведкой в баре для рабочего люда в Париже? Вы
хотите, чтобы над вашей головой снова занесли молоток, только на этот раз
опустили его вам точно на голову?
- Напрасно вы это говорите. Я совсем не собираюсь возвращаться назад, к
Бригитте. Я смотрю вперед. Но я не могу идти вперед.
- Может быть, идти вперед, во всяком случае, по той же самой дороге -