"Филипп Рот. Профессор желания" - читать интересную книгу автора

пулю в лоб.
Теперь, когда я вернулся на Восточное побережье, а мои дядя и тетя
живут на Лонг-Айленде, получив от отца письмо, я звоню им по телефону и
приглашаю остановиться у меня, вместо того, чтобы жить в отеле, когда они
приедут зимой. Двухкомнатная квартирка на Семьдесят пятой улице (Вест) на
самом деле не совсем моя. Я нашел ее по объявлению в "Таймс" и снял у
молодого актера, который поехал попытать счастья в Голливуде. Стены спальни
обтянуты малиновым дамастом, на полочке в ванной стоят рядком флаконы духов,
а в коробках, которые я обнаружил в дальнем углу бельевого шкафа, оказалось
полдюжины париков. В тот вечер, когда я их обнаружил, я, поддавшись
любопытству, примерил парочку. Я стал вылитой сестрой моей матери.
Вскоре после того, как я перебрался в эту квартиру, раздается
телефонный звонок и мужской голос спрашивает:
- Где Марк?
- Он в Калифорнии. Уехал туда на два года.
- А, понятно. Послушай, передай ему, что Уолли в городе.
- Но его здесь нет. У меня тут записан его адрес.
Я начинаю говорить адрес, но голос, теперь грубый и взволнованный,
перебивает:
- А кто же тогда ты?
- Его жилец.
- Это теперь так называется в тэ-атре? Каков ты из себя, милый? У тебя
тоже большие голубые глаза?
Когда звонки стали настойчивыми, я сменил номер телефона. Но остроумные
звонки начали следовать теперь по внутреннему телефону, связывающему меня с
холлом нашего многоквартирного дома.
- Ты только скажи своему дружку...
- Марк в Калифорнии. Можешь позвонить ему туда.
- Ха-ха, ну и молодец. Как тебя зовут, милый? Спустись сюда, я на тебя
посмотрю.
- Послушай, Уолли, оставь меня в покое. Он уехал. Убирайся.
- А ты еще и грубиян?
- Ты снимаешься отсюда?
- Что снять, не понял, милый? Что ты хочешь, чтобы я снял?
Кокетливый разговор продолжается.
В те вечера, когда я особенно остро чувствую одиночество, когда начинаю
разговаривать сам с собой или с воображаемыми собеседниками, я борюсь с
желанием взять трубку внутреннего телефона и обратиться за помощью. Меня
удерживает не то, что это бессмысленно, а то, что в момент моего звонка там
может оказаться один из моих соседей или, что еще хуже, Терпеливый Уолли;
то, что в качестве помощи мне может быть предложена, если не мой
гомосексуальный поклонник, то неотложная психиатрическая помощь.
Поэтому я иду вместо этого в ванную, закрываю за собой дверь и,
приблизив к зеркалу свое искаженное лицо, Кричу:
- Мне нужен кто-нибудь! Мне нужен кто-нибудь! Мне нужен кто-нибудь! Мне
нужен кто-нибудь!
Иногда я кричу так несколько минут подряд, чтобы вызвать слезы, которые
обессилят меня и освободят от других желаний. Я, конечно, еще не так далеко
зашел, чтобы поверить в то, что мои вопли в закрытой комнате помогут
появиться здесь тому, кого я хочу видеть. Кто бы это мог быть? Если бы я