"Эразм Роттердамский. О приуготовлении к смерти " - читать интересную книгу автора

Столько примеров и назиданий внушает нам в забывчивой медлительности
нашей, чтобы в любой момент были мы готовы, как пример Лота, Ноя и тех, кто
был раздавлен рухнувшими башнями? Прибавляет подобное о тате в ночи, о
верном домоправителе, о десяти девственницах, и всякий раз возглашает:
"Бодрствуйте, ибо не знаешь ни дня, ни часа". Каким же образом придёт к нам
смерть нежданная? Придёт она, но к непредусмотрительным, а точнее сказать, к
глухим, слепым и неразумным; мы же обращение Господа слышим и своими глазами
видим то, что Он нам показывает, и чувствуем то, чем Он нас отовсюду
тревожит. И не важно, что Доминик видел, как говорит в своём сочинении, о
последнем дне мира. Ведь человеку последний день жизни и есть последний день
мира. Все знают, что по истреблению мир придёт к всеобщему суду, но всё же
души поодиночке, как только оставят тела, предстанут перед своим судом,
особым судом, нам неизвестным. Господь пожелал, чтобы срок обоих дней
оставался нам неизвестен, в этом высказывая снисходительнейшую любовь к нам.
Ведь когда мы видим ныне нестерпимое богатство и жестокость уродцев, что
будут говорить они, если узнают, что жить будут долго? С одной стороны,
немощные, как все смертные, узнав, что доживут определённо до старости,
будут, в этом случае, откладывать размышление об уходе из жизни. С другой
стороны, если узнают, что мало дней жизни, будут жить в томлении и печали, и
многие деяния, полезные государству, оставят на правителей.

Теперь ясно, сколь благоразумна предусмотрительность Господа нашего,
так как смерть для всех людей до такой степени определена, что каждый знает,
что умрёт, также точно, как знает, что родился, и потому ни знатные, ни
простолюдины не могут соблазниться пустой надеждой. С другой стороны, день
смерти слишком неопределёнен, так что Господь не захотел открыть его даже
Своим дражайшим. Он так сделал, чтобы нечестивые меньше вреда принесли
добрым, и добрые, таким образом, удерживались от злых дел, будто на
следующий день предстоит умирать, и так они устремляются к добрым делам, как
будто жить долго будут. Кто же хочет знать о себе, те прибегают к услугам
хиромантов, астрологов, физиогномистов, вакхических жрецов (дионисийцев),
многочисленных халдеев и магов, чтобы узнать продолжительность своего века.
Восклицает Экклезиаст: "Не знает человек конца своего". И мы хотим узнать о
конце нашем от них, не знающих своего конца? Или Христос захотел, чтобы мы
знали вечную истину, потому что знание это не освобождает от страха
смерти, - потому помимо Христа учатся они у пустых людей? Или христианам по
душе пример нечестивого Саула? Что же ему принесло злодеяние, если не
двойную погибель?

Есть и такие, и вовсе не дурные люди, кто вымаливает у Бога какой-либо
определённый род смерти, молят, чтобы погибнуть в определённом образе
мыслей, чтобы в то время успеть покаяться и исповедаться. Более благочестива
просьба тех, кто просит о смерти, наименее тягостной для близких их. Ведь
эта просьба от любви проистекает. Но твёрже вера у тех, кто и род смерти, и
продолжительность болезни препоручает Богу. Знает Он, чем нас освободит, и
что для нас наилучшее, - то и даст. Есть бесчисленное множество форм смерти,
и среди них некоторые - ужасны: или настигнет внезапно, так что некто прямо
в застолье умрёт; или несёт тяжкие и долгие мучения, как паралич и ишиас;
или имеет отталкивающий вид, как некоторые чернеют, захлебываясь мокротой;