"Эразм Роттердамский. О приуготовлении к смерти " - читать интересную книгу автора

воли, отрицая и отказываясь с наглостью, будто, по их мнению, это не
позволит им умереть. Что может быть враждебнее их друзьям?

Далее, если рассудок подвергся болезни, душу прежде тела надо стараться
излечить исповедью краткой, но искренней и лишённой притворства, и принять
от священника с полной верой и со всем благоговением лекарство раскаяния, от
всей души взывая слёзно к милосердию Божьему и вспоминая всю жизнь с
порицанием, если хочешь достичь выздоровления. Это особенно важно для тех,
кто неподготовлен был священником, чтобы (по обыкновению это люди суеверные)
не содрогался и не отчаивался человек в душе, но самому Богу от всего сердца
открыл несправедливость свою, чтобы Он соблаговолил принять с милосердием и
страсти рассудка, и деяния, и отсутствующие внешние знаки таинства напомнил
особой благодатью Своею. В этом случае полезны будут все таинства, которые в
какой-то мере означают Божественное благоволение нам. Но и без знаков этих,
когда нужно, заботится Бог о спасении человека, лишь бы отсутствовало
пренебрежение и презрение к таинствам, и присутствовала вера и явная воля.
Потому что это напоминает то, что часто видим мы, что некоторые люди сильно
беспокоятся, если видят, как скончаются без церковной исповеди, евхаристии и
миропомазания, даже такого рода замечания слышим от многих: "Он умер
по-христиански, трижды исповедался перед смертью и принял все таинства". Мы
же, напротив, осеним себя крестом, если услышим, что в день смерти человек
не совершал обрядов.

Для христианина важно стремиться не к тому, чтобы выполнить все
таинства. Намного большее утешение дают лекарства нашей уверенности и
христианской искренности, тогда только возможно достигнет нас
справедливость. Но более по-христиански - жаждать веры и любви, без которых
ничего не достаётся. В общем, я полагаю, что многие, не получившие отпущения
у священника, не вкусившие евхаристии, не миропомазанные, не похороненные по
церковному ритуалу, вознесутся в царство покоя, в то время как другие,
принявшие, как установлено, все обряды и даже захороненные в храме близ
алтаря, низвергнутся в преисподнюю. Примером будут те, кто в кораблекрушении
погиб, или был казнён, или какой-либо болезнью внезапно или неожиданным
происшествием был настигнут. Им должна добавиться уверенность, что они не
менее свободны, чем если бы исповедовались священнику, и не менее примут
благодати Духа, чем если бы и миропомазание получили. Была бы только, как
только что я сказал, горячая вера и ясная воля. Ибо, если поможет сила
священника и удар болезни человек не претерпит без исповеди, он нуждается в
продолжительной молитве, чтобы исповедаться с искренним сердечным смирением,
признавая все свои грехи и ожидая от священника с благочестивым трепетом
отпущения грехов, и тогда пусть считает с полной уверенностью себя
освобожденным.

Всякий раз, как необходимость отторгает нас от желаемого, Бог благостью
Своею овладевает нашими чувствами. Поэтому те, кто в таком положении вещей
мучают человека общей исповедью или в повторном отпущении грехов мучительным
исследованием обстоятельств и поимённым перечислением прегрешений, на мой
взгляд, поступают неподобающе, хотя им и кажется, что поступают они
благочестиво. Поможет в это время одна короткая, но искренняя исповедь тех
главных прегрешений, что отягчают душу, или, если это невозможно, то горячее