"Лилиана Розанова. Две истории из жизни изобретателя Евгения Баранцева (сб. "Фантастика, 1967")" - читать интересную книгу автора

Впрочем, для Нее и для Него самого он был значителен и важен.
Темнота медленно редела, первые машины, неся на свежих лакированных
корпусах малиновые блики, помчались по проспекту. И гулко, певуче, каждый
звук, как граненый хрустальный шарик, раздались первые позывные из
невидимого репродуктора.
Она вдруг ахнула и с испуганным и несчастным лицом бросилась к
телефону-автомату, а Константин замер у будки. Он стоял, как в карауле, с
таким Видом, словно не было большего счастья, чем наблюдать сквозь
треснутое стекло, как она объясняется со своими родителями, сходящими с
ума от волнения и ожидания.
... Позже мы оказались в странном помещении, слишком тесном, чтобы оно
могло быть названо комнатой, и освещенном так скудно, что, только
вглядевшись и различив тяжелые болты, крепящие задраенные люки, я понял,
что оно представляет собою нечто вроде барокамеры, а может быть, отсек
более крупной установки. На трех стенах слабо поблескивали шкалы приборов;
было в них что-то тревожащее, чего, однако, я не успел осознать, но только
почувствовал; четвертая стена представляла собою экран, и перед ним,
касаясь друг друга плечами, стояли Константин и она. На них были
лабораторно-испытательные комбинезоны, знаете, эти, с индикаторными
лампочками, ларингофонами, вшитыми аккумуляторами, фотокарманами и всем
остальным.
- Попробуй еще раз, - сказал Константин.
Это был сегодняшний Костька. Она защелкала ручками настройки - экран
полыхнул фиолетовым и погас.
- Сколько времени прошло? - спросила она. (Она тоже повзрослела,
похудела, светлые ее глаза стали громадными.)
- Почти сутки, - сказал он. - Они уже десять часов как ищут.
- Нужен месяц, чтобы до нас добраться.
- Чепуха! - бодро воскликнул Константин. - Они что-нибудь придумают.
Нам с тобой трудно представить, что именно, не придумают. А мы продержимся
на аварийном. Ты что, не веришь, что они придумают?
- Верю, Костенька, - сказала она.
Где-то вдалеке возник и теперь нарастал, надвигаясь, высокий
пульсирующий свист. Страшный толчок швырнул их на пол, стены накренились.
Константин поднялся, пошатываясь, поднял ее и прижал к себе. Она
заговорила, торопясь, сжав ладонями его щеки и глядя ему в глаза:
- Костенька, все равно, что бы ни случилось... Подумать только - мы
могли бы не встретить друг друга! Но мы встретились, я с тобой - это такое
счастье!
- Да... да... да... - повторял Костька, целуя ее и пряча лицо в ее
стриженых волосах.
Раздался грохот. Они упали, не разжимая рук. В наступившей темноте мы
услышали отчаянный крик.
- Пустите меня! - кричал Константин. - Она погибла! Пустите!
Мы с Немкой держали его за плечи. "Сейчас, сейчас", - шептал Баранцев и
шарил пальцами по панели КРИ.
Щелчок!
.. Обыкновенная сметана, - миролюбиво заметил Константин. - Ведь не
радиоактивная, - Умник какой! - в восторге завопил кто-то.
- Пижон, - подхватил пострадавший мужчина.