"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

благодарностью, она чувствовала, как опять зазвучал в ее душе только что
слышанный гимн о наслаждениях Валгаллы и вечной любви. Она уже не могла
больше противиться овладевшему ею желанию. Не замечая ни Евдокии, ни
братьев, ни толпы, ее окружавшей, она положила свою руку на руку любимого ею
человека и бессознательно шептала:
- Спой, спой еще! И он запел...


[Image016]


Глава 13
Никифор

Муж Ирины был богатый меняла, довольно пожилой и весьма некрасивый.
Жадность и усиленная деятельность по накоплению денег помешали ему
окончательно разжиреть на лоне роскоши. Венчик седых волос, вьющихся так же,
как и волосы бороды, окружал его блистающую лысину. Желчный цвет лица, нос
слегка согнутый крючком, намекавший на финикийское происхождение, зрачки, не
круглые, а вытянутые в горизонтальные черточки и совсем черные, точно
какая-то из его прабабушек слишком много любовалась козлом, - были
отличительными чертами его лица.
При такой физиономии Никифор обладал несоразмерно длинной талией и
очень короткими ногами. Всем жителям Царицы мира он был хорошо известен и
слыл за смешного, но опасного шута. Обитатели Буколеона прозвали его
"Приапом", так как он таскал всегда с собой толстую трость, казавшуюся его
третьей ногой, а патриции, побывавшие в его когтях, между собой называли его
"Грифом".
Никифор начал торговлю за простым прилавком, на перекрестках улиц. На
его переносном столе появлялись в изобилии бриллианты, золото, серебро и
драгоценные вещи. Клиентами его были куртизанки, дружинники, не знавшие,
куда девать свою добычу, и негодяи, спешившие сбыть краденные вещи. Как след
слишком горячих объяснений с кем-то из клиентов, Никифор носил шрам над
бровью, который при каждой вспышке злобы становился кроваво-красным. Этот
шрам служил на его лице, оживленном единственною страстью - страстью к
любостяжанию, неизгладимым свидетелем совершенных им в прошлом дурных дел.
В царствование Багрянородного Никифор состоял постоянным банкиром
патриарха Феофилакта, так нагло эксплуатировавшего набожных жителей
Византии.
Он снабжал этого высокопоставленного клиента деньгами, обирая потом
хиротонии.
Он же заведывал жалованием танцовщиц, которых Феофилакт любил видеть
участвующими в церковных церемониях, и держал поставку фуража для двух тысяч
лошадей, помещенных патриархом, большим их любителем, рядом со стеною
собора.
Когда Феофилакта постигла смерть, в то время, как он катался верхом на
лошади, положение Никифора было уже упрочено. Он выстроил себе около
дворцовых садов такой великолепный дом, что уже никакая молва не могла
проникнуть за его стены. Кроме того, он заставил молчать эту молву своею
щедростью.