"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

дне корзины лежала записка последней, вполне сглаживающая неприятное
впечатление серенады.
Евдокия писала:
Хорина обещал мне удержать твоего мужа за городом до завтра. Не
прерывай своего счастья. Я уступаю тебе мой дом. Вечером приходи в конец
сада, где я буду ждать тебя с носилками, в которых мы и отправимся в твой
дворец, так что никто нас не увидит.
Успокоенная такой заботливостью, Ирина об руку с Дромундом направилась
в таинственную глубину сада. Никогда до сих пор не испытав любви, Дромунд не
замечал красот природы и не любовался весенней утренней зарей. Теперь же он
чувствовал, что аромат проснувшихся цветов, пение птиц, журчанье ручейков, -
все сливалось в один стройный хор, воспевавший его счастье.
Долго гуляли влюбленные под тенью кипарисов, упиваясь новыми для них
ощущениями, и, наконец, по лабиринту извилистых аллей поднялись на
возвышенную террасу, с которой открывался восхитительный вид на город.
Группы домов Буколеона, сверкая различными красками - розовой, лиловой,
белой, - сливались между собой в некоторое подобие пчелиного улья, в котором
пробуждалась уже жизнь. В прозрачном утреннем воздухе ярко сияли золоченые
крыши и круглые купола церквей, которые казались грандиозными хрустальными
шарами, громоздившимися один над другим. А внизу расстилался Босфор, как бы
опоясанный бледным поясом тумана. Бледно-розовый цвет зари понемногу принял
оттенок пурпура, и небо на востоке, казалось, горело ярким пламенем. Это
огненное зарево, разливаясь по городу, придавало зданиям красноватый оттенок
и как бы обхватывало их пожаром, в котором колонны большого дворца казались
огненными столбами.
Пораженный этой волшебной картиной, Дромунд воскликнул:
- Смотри! Пожар! Весь город в огне!
Но зарево восхода отразилось и на их лицах. Взглянув на своего
возлюбленного, Ирина с восторгом увидала в его расширенных зрачках всю силу
этой варварской души, в которой опьянение убийством, битвам, дикими оргиями
и бурными порывами страсти заменилось теперь чувством восторга перед
красотой, перед прекрасным.
Видя выражение экстаза в его глазах, она забыла весь мир и
сосредоточилась на одном желании доставить ему полное счастие, познакомить
его с блаженством, даваемым широкой мыслью, сильным чувством, красотой,
страданием, короче - полной сознательной жизнью.
В эту минуту в ней сказалась душа византийки, выросшей среди золота и
мишурного блеска, среди красоты и растления, среди аскетизма монастырей и
разврата гинекеев, и со страстным жестом, как бы желая обнять весь горизонт
со всеми церквами, садами, дворцами и даже хижинами азиатского берега, она
бросилась на шею варвара, воскликнув:
- Море с его кораблями, город со всеми его сокровищами, весь Божий
мир - все твое!


[Image024]


Глава 21
На могилах