"Александр Рубан. Пыль под ветром (Сны инженера Тенина)" - читать интересную книгу автора

недостатка в бескорыстных натурщицах, как не было нужды в холстах и
красках: рисовали углём и вином на ещё уцелевших стенах, ничуть не заботясь
о дальнейшей судьбе мимолётных шедевров...
Рассвет застал Илью посреди голой безводной равнины, на третьей миле к
востоку от города, а к полудню он рассчитывал отшагать ещё пять или шесть
миль. Титаны щедро и ни о чём не расспрашивая снабдили его в дорогу. Справа
и слева были привязаны к поясу по две литровые фляги с вином, а в заплечной
котомке лежал подсушенный хлеб. От копчёностей же, пирогов и сластей Илья
отказался: лишний вес. И коня, которого ему тоже предлагали, здесь нечем
было бы напоить.
Сразу после восхода начало припекать, и пришлось ненадолго
остановиться. Он снял плащ (тоже подаренный - отданный прямо с плеча, как и
пояс), тесно скатал его в длинный рулон и, связав концы, перекинул через
плечо под винтовку. В каком-то из давних полузабытых кошмаров он вот так же
после холодной ночи в пустыне скатывал тяжёлую вонючую шинель, чтобы до
полудня снова шагать по раскалённым пескам, в строю одинаково серых
послушников ордена... А ещё говорят, что вещих снов не бывает!
Не меньше двух недель пешего хода отделяли двенадцатый город Ильи от
запредельной бездны. По торной дороге для орденских фургонов - все три
недели. Правда, по торной дороге можно верхом: там и колодцы, и навесы для
отдыха через каждый десяток миль. Но Илья не случайно выбрал кратчайший,
хотя и безводный, путь. Ему следовало избегать даже случайных встреч с
отрядами орденской конницы. Если его узнают - схватят и убьют, как
отступника. А если не узнают - схватят и заключат в ближайший из не
очищенных городов. Последнее было бы даже интересно, да и против первого
Илья не имел серьёзных возражений, - но лучше на обратном пути. Когда ему
уже некуда будет возвращаться.
"Вот странно! - думал он, тупо, как в том вещем кошмаре, переставляя
ноги. - Любимая женщина скажет тебе: "Умри!" - и ты с радостью выполнишь
просьбу. Но женщина никогда не попросит этого. Она попросит о каком-нибудь
пустяке, который отнюдь не лишит тебя жизни, но всего лишь отнимет у неё
смысл... Ведь это же пустяк: забросить снайперскую винтовку в бездну. Для
этого нужно всего лишь уйти из ордена."
К вечеру он потерял даже приблизительный счёт пройденным милям. Ночью
он завернулся в плащ и спал без сновидений, а весь следующий день снова
тупо шагал, стараясь лишь не терять направление да экономить вино. Рука
почти не беспокоила, но, когда на закате второго дня он решил перебинтовать
её, пришлось долго отмачивать присохшие к ранам бинты, израсходовав на это
два или три глотка. Растревоженные перевязкой раны саднили, и заснул он не
сразу.
Утром следующего дня Илья изменил направление, свернув круто на юг,
потому что ночью видел костры далеко на востоке. Это могли быть костры
орденских карантинных заслонов, блокирующих нечистый город. Ориентируясь по
светилу, Илья стал обходить их по безопасно широкой дуге. Часов через пять
он решил, что достиг вершины дуги, и по растрескавшемуся глинистому склону
взобрался на невысокий курган, чтобы проверить своё предположение. Северный
горизонт был чист, но сквозь оптический прицел винтовки Илья разглядел
неподвижное облако потного смрада - это был действительно город, и работа
Чистильщика в нём была в самом разгаре.
Припомнив карту земного диска, Илья понял, что к концу дня одолеет