"Александр Рубан. Пыль под ветром (Сны инженера Тенина)" - читать интересную книгу автора

время он остался лежать в неудобной позе, прислушиваясь к просыпающимся
болям в избитом теле. Особенно сильно ломило в пояснице и в вывернутых
плечах. И хотелось пить. Страшно хотелось пить. Разбухший от сухости язык
не помещался во рту.
Зная, что этого не следует делать, он всё-таки не удержался и лизнул
влажную мостовую, после чего долго бессильно отплёвывался. Влага,
разумеется, оказалась тёплой и горько-солёной. Пот. Горячий пот покорности
и власти, который здесь ещё не скоро высохнет в белую корочку соли.
- Недочисток? - услышал он над собой удивлённый голос и, чуть повернув
голову, увидел ветикальные складки тёмного плаща, едва не метущие мостовую.
Сквозь дюймовый просвет между брусчаткой и нижним краем ткани пробивался
мертвенно-серый отблеск. Свет куманги. Чистильщик.
"Ну, вот и всё, - подумал Илья. - Из этого города я никуда не уйду. Я
стану свободен и счастлив, как птица-пингвин: она не летает, но лишь
потому, что не хочет летать. Экая, право, глупость - летать. Ни к чему это
птице-пингвину... Да что же он медлит?"
- Недочисток! - теперь уже утвердительно произнёс молодой сильный
голос. Тёмные складки плаща легли на тёмную брусчатку: Чистильщик не то
присел над Ильёй, не то просто нагнулся. - Хо! А я по одежде вижу, откуда
ты! Вот уж никогда бы не подумал, что мне придётся исправлять огрехи Ильи.
Самого Ильи!
В этом его восклицании прозвучала странная смесь пиетета,
разочарования в кумире и удовлетворённого честолюбия. Последнее явно
преобладало, из чего Илья заключил, что Чистильщик юн и малоопытен. Вторая
миссия - может быть, даже первая. С чужими недочистками вряд ли имел дело,
а соответствующий параграф Устава, конечно, не помнит...
Повеселев, Илья поочерёдно напряг и расслабил все мышцы ног, стараясь
проделать это быстро и незаметно. Больно, даже очень, однако сработать он
их заставит. Теперь бы ещё - руки.
- Почему ты не встаёшь? - спросил Чистильщик. Он уже выпрямился и
нетерпеливо переступал с ноги на ногу. - Молишься? Так это бесполезно: Бога
нет!
- Руки... - выговорил Илья слабым голосом (и порадовался тому, как
легко казаться избитым и обессиленным, если ты избит и обессилен). - Я не
могу встать со связанными руками...
Чистильщик недоверчиво хмыкнул, но всё-таки нагнулся и стал разрезать
верёвки. Большой ошибки в этом не было - если бы он действительно имел дело
с недочистком.
"Левой рукой режет, - определил Илья. - Кумангу из правой не
выпускает, молодец!.." Тут он вспомнил о СВОЕЙ правой руке и снова
порадовался: на сей раз тому, что ладонь забинтована и юнцу не видны
специфические ожоги, по которым он признал бы коллегу и насторожился бы.
С отчётливым хрустом в плечах руки Ильи упали на мостовую. Издавая
очень натуральный протяжный стон, Илья стал выпрямляться, перенося вес тела
на правое колено, потом на левую стопу. Краем глаза он видел шевеление
тёмных складок наверху, но следил в основном за положением ног
Чистильщика...
Дальнейшее было делом техники, юнцу не знакомой. Он не успел
распахнуть плащ. Он переломился в поясе и всё ещё медленно падал, когда
Илья, кряхтя, опять поднялся на ноги.