"Лев Рубинштейн. Альпинист в седле с пистолетом в кармане " - читать интересную книгу автора

другой стиль.

Я ЛЕЙТЕНАНТ

Кончился долгий январь 42-го. Настал февраль, нам прислали наконец
патенты лейтенантов.
Меня назначили заместителем командира противотанкового дивизиона
сорокапяток (пушек калибра 45 мм). Очень плохие пушки. Они ничего не
пробивают своими снарядами, похожими на игрушку. Стрелять по танкам - все
равно что плевать на бегемота. При том эти пушки вытаскиваются на самый
"перед". Даже ставят перед первым окопом.
Конечно, по канону их укрывают, закрывают, накрывают, но вдруг
раздается приказ: провести разведку боем - и за ним крики всех начальников и
командиров и комиссаров: почему молчит дивизион. Нужно поддержать огнем. Наш
огонь как спичка в мартене, но начинаем стрелять. А на нас весь немецкий
огонь. В общем, сидим. Стреляем. Роемся в грязной земле, возим снаряды.
Возим раненых. Хороним. Наблюдаем. Пьем водку, прикалываем медали и ордена.
Посылаем и получаем донесения и сводки. Кричим в телефон. Уважаем
начальников. Редко пишем домой. Ругаем подчиненных, сушим валенки.
И не только! Воюем, защищаем Волхов, Ленинград, Родину, свою землю,
помогаем тем, кто на Волге под Москвой, в Сибири много-много всего
совершается. Мне в этих записках хочется помнить о хороших средних и не
очень хороших мужчинах и хороших женщинах, ибо я на войне встречал только
хороших и очень хороших женщин, и о них написано еще очень мало, а о том,
как бралась высота 80.0 и деревня Вороново, - очень много. Я не буду о
высотке
Скоро я получил звание старшего лейтенанта, и меня перевели на другое
место. Я получил должность помощника начальника оперативного отдела
(отделения) бригады, Федя
Лемстрем - должность помощника начальника разведотдела, Великанова в
бригаде не стало, опустело без него наше поле.
Мороз крепко кусался. Из одиннадцати нас осталось в строю только двое,
я стал попивать водочку. Мой оперотдел управляет боевыми действиями
батальонов, составляющих бригаду. Во время боев я вместе с батальонами и
ротами помогаю управлять войсками, сообщаю комбригу обстановку, отдаю за
него приказы и проверяю их исполнение. Докладываю сводку в штаб армии и
много-много других всяких дел. Никто из нас за два с лишним года не
наступал, а мы перемалывали в этой гадкой мясорубке таких замечательных
сибирских мужиков, приходивших к нам с пополнением. Постоянно приходили
приказы об активизации действий. Вести разведку. Вести разведку боем.
Сидели мы в районе станции Назия. Сначала под деревней Вороново, а
потом Лодва и другими малыми деревнями и поселками, которые даже названий не
имели, а обозначались на карте номерами. Это треугольник между рекой
Волховом и Ладогой. До войны здесь были торфоразработки, и в барачного типа
поселках жили торфяники и торфушки (так их называли в округе). Местность
гнилая и гиблая. Пустыня. Дороги нет. Деревни располагались на глиняных
сопках между болотами, представляющих собой равнинную пустыню, покрытую
коричневыми мхами и клюквенником, редко-редко воткнутыми чахлыми сосенками
двухметрового роста, с несколькими веточками на двух-трехсантиметровом по
толщине стволике.