"Лев Рубинштейн. Альпинист в седле с пистолетом в кармане " - читать интересную книгу автора

И опять ошибся.
Майор был с большими залысинами, с красным носом и большим пузом.
Затянутый в новую желтую портупею со свистком и кобурой для пистолета (без
оного), он был в плохом настроении, вероятно, сопровождающим его каждый
день.
- Можно войти? - сказал я, приоткрыв дверь. Кабинет пуст. Майор сидит
за столом, смотрит на меня и
ничего не отвечает. Вхожу!
- Товарищ майор, старший лейтенант Рубинштейн! Разрешите обратиться?
Грубо, не глядя на меня:
- Что нужно?
- Я прибыл в Куйбышев в десятидневный, с дорогой, отпуск к семье с
Волховского фронта, где воюю заместителем командира противотанкового
артдивизиона...
- Короче! Что нужно? - ремень его туго перепоясывал, видимо, для
поджатия живота. Ремень соскочил вниз, и живот вылезал над ремнем и казался
еще больше, круглее и противнее.
- Мне дали отпуск на десять суток с дорогой, - сказал я. - Дорога
заняла у меня четверо с половиной суток. Я приехал с Волховского фронта
сегодня, и мне придется завтра уезжать.
- Завтра и уезжайте.
- Выходит, я приехал к семье на один день.
- Как выходит, так и выходит.
- Я прошу продлить мне отпуск хотя бы до трех суток. Он вскочил, оперся
кулаком на столешницу и просто заорал, наклонившись вперед, а живот его
затрясся над столом:
- Ты што, шутки шуткуешь, чи шоТам люди воюють, кровь проливають, а ты
тут в отпуске прохлаждаться будешь, за бюстгалтер заглядывать и трусики
будешь у своей бабы сымать? Может, там твоя часть уже в наступление пошла и
гонит фашистов с нашей святой родной земли, а ты тут для тещи на базарчик
пойдешь, ей арбузы-дыньки поискать.
- Я второй орден заработал, и отпуск мне дали за заслуги в
боях, -сказал я довольно тихо и просительно.
Он взглянул на мой орден и медали.
- Это сейчас не имеет хвактического значения. Там, за вами, Ленинград в
блокаде, и люди едят своих детей, а ты тут будешь няньчить своего сына
молочком да яблочком, - заорал он еще сильнее, распаляясь, видимо от моего
тихого тона и еще более от своего крика.
- У меня не сын, а дочь, - сказал я твердо, - и почему вы мне говорите
"ты"?
Он как-то приостановился, потом продолжил тише и увереннее:
- Ходят тут всякие, попрошайничают, и еще недовольство высказуют.
- Что??? - сказал я очень громко, - это я-то, фронтовой офицер с
первого дня войныТретий год в окопах на передовой,- я попрошайка? Ах ты,
гнида! - уже кричал я. - Вонючая! Мандовошка, ползающая на половых органах
фронтовых бойцов и офицеров, - начал говорить я в стиле Бабеля.-Оскорбляешь
фронтовика? Офицера? - Я отстегнул защелку у кобуры и сделал два шага к
нему. - Раньше таких к барьеру звали. (Он не знал, что такое барьер.) Совсем
кончать тебя не стану, пущу тебе пару в твое вонючее толстое брюхо. Знаешь,
как такие брюха трудно заживают. Там грязи у тебя .. . На вагон хватит. А