"Борис Руденко. Трудный случай в практике (Сборник "Помочь можно живым")" - читать интересную книгу автора

рисковать всем вместе. В последний раз. А завтра нас здесь уже не будет.
"Какой он сегодня бледный, - подумал Чернолецкий, - будто мелом осыпан.
Господи, да он же боится, - внезапно понял он с тайным удовлетворением и
тут же устыдил себя: - А разве я не боюсь? Разве есть среди нас
кто-нибудь, кто не боится?"
- Хорошо, - сказал Чернолецкий. - Шелихов, готовьте планер котлету. Ты,
Павел, ему поможешь. Сегодня на "Авиценну" пойду я.
Несколько секунд царило всеобщее молчание.
- Почему - ты? - тихо спросил Павел. - Сегодня моя очередь.
- Считай, что ты уступил ее мне, - небрежно обронил Чернолецкий.
- Я тебя не понимаю.
- Понимать ничего не нужно, - Чернолецкий видел смятение Павла и
успокаивался. - Это мой приказ. Нужно просто подчиниться.
- Я... - Павел сглотнул комок в горле. - ...Я не хочу подчиняться таким
приказам.
- Не те категории, Павлик, не те, - почти весело сказал Чернолецкий. -
"Хочу-не хочу". Пустое все это.
Лицо Павла стало покрываться краской.
- Я понимаю... Ты думаешь, я боюсь. Хочешь унизить меня. И я, кажется,
знаю почему...
- Что за чушь! - прервал его Чернолецкий.
Нина смотрела на них с возрастающим беспокойством.
- Послушай, Вадим, - заговорил Шелихов, - что ты задумал? По крайней
мере, ты мог бы объяснить. К чему все это?
Происходящее доставляло Чернолецкому какое-то болезненное удовольствие.
Впервые за долгое время он испытывал облегчение.
- Я прошу вас, Шелихов, заниматься своими делами.
- Все это выглядит странно, - сказал Павел. - Мне не нужна твоя жертва.
Я не хочу за чей-то счет... Пошло это выглядит, вот что.
- Не тебе говорить о пошлости, - выкрикнул Чернолецкий и первым
испугался этого взрыва. Только теперь он до конца осознал, для чего затеял
эту нелепую сцену. Он хотел увидеть страх Нины. Страх за него, Вадима
Чернолецкого. Одна лишь тень такого страха вознаградила бы его за все...
Они смотрели на него с недоумением и тревогой.
- Ладно, - он устало махнул рукой. - Раз вы считаете, что я не прав,
бросим жребий. Я и Павел.
- Если жребий, тогда нужно всем, - неуверенно сказал Шелихов.
- Никакой жребий я бросать не стану, - сказал Павел.
- Только я и Павел, штурман. Сейчас вообще не твоя очередь. А ты,
Павел, пойми, - тихо проговорил Чернолецкий, - это не просто выход наружу.
Это последний выход. Самый последний, и я не могу... да просто не имею
права... Мы потеряли здесь половину наших товарищей...
- В этом нет твоей вины, ты прекрасно знаешь.
- Я тебе уступил, - сказал Чернолецкий, - хотя бы мог настоять на
своем. Уступи и ты мне, прошу тебя.
Павел заколебался.
- Хорошо, - согласился он, - бросим жребий.


- ...Авария с нашим кораблем - нелепость, чистейшая случайность. Вы