"Вадим Руднев. Диалектика преследования" - читать интересную книгу автора

уже параноидный (или подобный ему, например, алкогольный, во всяком случае
постпаранойяльный) персекуторный бред (другим важным его отличием будет
возможность отсутствия систематизированности и нелепость и/или
фантастичность, паралогичность, психологическая непонятность;
предполагается, что классический паранойяльный бред ложен только в своей
посылке, а в остальном систематизирован, реалистичен и психологически
понятен).
Нас будет интересовать прежде всего второй случай, когда бредовые
события настолько серьезны, что речь уже идет не о том, чтобы размышлять,
выдумывает человек или нет, а о том, как ему помочь от этого избавиться. Это
параноидный персекуторный бред (нас здесь интересует именно преследование) с
галлюцинациями, с синдромом Кандинского-Клерамбо, со сделанными мыслями,
проницаемостью тела и мозга. Приведем пример из книги Рональда Лэйнга (он
относился к психическим больным с наибольшей степенью терпимости и вообще
полагал, что шизофреники принадлежат к совершенно особому типу личности и в
каком-то смысле гораздо лучше, чем нормальные, - тем ценнее его пример):
У параноика есть особые преследователи. Кто-то действует против него.
Существует заговор с целью похитить его мозг. В стене его спальни спрятана
некая машина, испускающая излучение, размягчающее мозг, или пропускающая
через него во время сна электрические заряды. Личность, которую я описываю,
ощущает на данной фазе, что ее преследует самое реальность. Мир - такой,
какой он есть, другие люди - такие, какие они есть, представляют собой
опасность. Тогда "я" стремится развоплотиться, чтобы переступить пределы
этого мира и, таким образом, оказаться в безопасности
[Лэйнг 1995: 78]
В этом примере важны не бредово-галлюцинаторные экстраективные
приспособления, которые мы встретим на страницах любого клинического
описания бреда преследования (и функция которых проинтерпретирована в работе
[Сосланд 2001]). Для нас здесь важна сама эта неопределенность и
универсальность преследующей среды. Не масоны, не КГБ, не дворник и
управдом, не евреи, не американские шпионы, но весь мир в целом преследует
этого человека. Универсальная персекуторная тревога господствует в
экстраективном бреде. Образуется какая-то особая персекуторная среда, все
вызывает тревогу у преследуемого. Это очень хорошо показано в работе П. В.
Волкова; больная, страдающая параноидным персекуторным бредом идет по улице
и фактически все, что она видит и слышит вокруг, воспринимается ею как нечто
ей угрожающее и тревожное:
Однажды, после того как Света побывала у меня в гостях, я вышел
проводить ее. Как только мы вышли, я почувствовал в ней растерянность. Она,
попросив разрешения, взяла меня под руку, и мы пошли бродить по "...·
"психотической" улице. Свинцовое небо отражалось в зеркалах луж, кружил
осенний лист, сырой ветер неожиданно оскорблял пощечинами, протяжно и
надрывно выли электрички. Больная, как несчастный маленький котенок, жалась
к моему плечу, и ее растерянность была в унисон с печальной гибелью лета. Но
скоро мне стало ясно, что ее состояние не было реакцией на осеннюю уличную
тоску - это был страх. Сирена машины заставляла вздрагивать, и она
спрашивала, не чувствую ли я, что этот звук относится к нам. Нас обогнал
мрачный человек, круто обернулся и пошел дальше. Больная вздрогнула и
спросила: "Неужели он мог обернуться просто так?" Рядом быстро проехала
черная "Волга". "Почему она так быстро мчалась и почему ехала по улице, по