"Мануэль Ривас. Она, проклятая душа" - читать интересную книгу автора

метко, можешь не сомневаться. Трудно сказать, сколько человек из лагеря
врагов я убил. Наверно, много, - сказал он и на какой-то миг стал похож на
хвастливого охотника, рассказывающего свои байки. - Зато точно знаю, сколько
своих я убил. Пятерых. Тех пятерых, что всегда вызывались добровольцами,
когда надо было идти расстреливать пленных. Так вот, я поджидал, пока придет
их черед заступать в караул, и тогда, поздней ночью, каждого по-своему и
приголубливал. Всех прикончил - одного за другим. Пятерых. Сам Господь Бог
не догадался бы, что в преисподнюю их отправляет свой же офицер.
Фермин не отводил взгляда от стакана с водой, стоящего на столике.
Ипон утверждает, что душа - это вода. Аристотель в работе "По поводу
души" подвергает эту теорию сомнению. На его взгляд, Ипон мыслит слишком
грубо.
- Скажи, чтобы они там перестали галдеть, или пусть убираются вон, -
проговорил дядя Хай-ме, глянув на дверь, которая вела в гостиную и за
которой собралось много людей, пришедших справиться о его состоянии. -
Умереть спокойно не дадут.
Он скончался той же ночью. У дяди Хайме был сын, который ненавидел
отца. Фермин испытывал душевное смятение, он подумал было, что признание
дяди Хайме на самом деле адресовано сыну.
К числу тех, чей ум отличался грубостью, Аристотель относил также и
Крития. Для того душа была кровью.
- У твоего отца где-то глубоко в груди таилось доброе сердце, - сказал
Фермин, выражая соболезнования сыну Хайме Исааку.
Исаак глянул на него с недоумением. - Я очень благодарен тебе за то,
что ты приехал, - ответил он. - Отец хотел, чтобы именно ты отслужил
панихиду. Очень на этом настаивал - сам знаешь, каким он бывал упрямым.
Извини за беспокойство.
- Да что ты, какое беспокойство! Да и поездка эта была мне очень
кстати.
И тотчас пожалел о сказанном. Хотя из тона его ничего подобного не
вытекало, но для всякого, кто, как Исаак, знал семейную историю, фраза
прозвучала так, словно могильщик заявил: "Я, конечно, выражаю вам свои
соболезнования, но сегодня у нас прямо настоящий праздник".
Сын усопшего добавил без тени иронии:
- Ты очень добр, Фермин.
Когда годом раньше умер муж Аны, Фермин готов был расцарапать себе
глаза, лишь бы из них пролилась хоть одна слезинка. Правда, в конце концов
ему пришлось-таки смириться с реальностью: эта смерть его нисколько не
огорчила. И Фермин попросил у Господа прощения.
Фалеc Милетский говорил, что душа - движущее начало. Согласно такой
гипотезе магнит наделен душой, коль скоро он приводит в движение металл.
Трудно, конечно, в таком признаваться, но лучше уж быть честным. С того
самого дня Фермин почувствовал, как между ним и Аной возникло магнетическое
поле, а то препятствие, которое их разделяло и которое они уважали - совсем
как брат и сестра, - это препятствие исчезло. Как пылинка в воздухе. Во
время каждого причастия, когда он приближался к ней, теперь уже вдове, ее
кожа-магнит излучала сигналы объявления войны, сигналы желания и жажды
завоевать его. Нижняя губа ее подрагивала, и в этом тике, словно танцуя под
бубен, возрождались все метафоры Песни Песней. Кобылице моей в колеснице
фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.