"Мануэль Ривас. Старая пчелиная царица пускается в полет" - читать интересную книгу автора

памяти, когда случилась досадная промашка с пчелиным роем. Но в тот раз
воспоминание пробудило в нем ненависть, какой никогда прежде он не
испытывал. Словно гидра сдавила ему грудь, обвилась вокруг горла, так что
оттуда вырывались лишь хрипы, шершавые односложные слова, которые падали,
как камни в пруд - в тот всегда спокойный пруд, который окружал Пилар. Она
сразу заметила перемену в настроении мужа, но приписала ее погоде, нынешней
обезумевшей весне, когда лунные ночи так же светлы, как желтоватый день,
из-за чего петухи орут за полночь и лихорадка бессонницы изнуряет крестьян.
Чемин никому, даже ей, не рассказал, что случилось с пчелиным роем.
Еще в конце минувшей недели он заметил: пчелы в одном из ульев
забеспокоились. Это был очень хороший рой. Он давал темный мед с запахом
багульника, а Чемин умел различать самые тонкие и нежные оттенки сладости,
умел определить, в каких долях лес и цветущие луга присутствуют в каждой
ложке меда. Ульи всегда считались очень важной частью семейного достояния.
Как будто именно там изготовлялся волшебный эликсир, который якобы и
обеспечивал долголетие этого клана. Отца Чемин похоронил, когда тому
стукнуло девяносто лет, и убила его не болезнь, а тоска по Марии да Грасиа.
Живи она, шептал он, и я бы никогда не умер. Но ее во время ярмарки сбила
машина, будь она трижды проклята, за рулем которой сидел подвыпивший
водитель.
Все воскресенье Чемин был настороже, потому что пчелы начали роиться.
Они собирались у летка. Видно, появилась новая матка, новая царица, подумал
он, и старая вот-вот улетит вместе со своей свитой из рабочих пчел.
Отец когда-то рассказывал ему, что долгое время люди не знали, откуда
берутся пчелы.
- И знаешь почему? - спрашивал он. - Потому что считали, будто пчелами
правит царь, а никак не царица. Даже великим мудрецам не приходило в голову,
что может быть наоборот. Те писали всякие глупости: например, что рой
зарождается в брюхе мертвого быка. Но наконец ученые признали свою ошибку.
Правда, есть еще одна вещь, которую тебе надлежит знать, - сказал отец, с
видом заговорщика перейдя на шепот. - Царица не рождается царицей. Рабочие
пчелы выбирают одну личинку и кормят ее маточным молочком на несколько дней
дольше, чем прочих. На самом-то деле любая из пчел могла бы стать царицей.
- А трутни? Зачем они убивают всех трутней? - спросил мальчик.
- Потому что трутни бездельники, все равно как канцелярские крысы в
городе, - со смехом ответил старый Чемин.
В ночь на воскресенье он почти не сомкнул глаз. А когда ему удавалось
задремать, видел сон: свившиеся в шар пчелы улетают прочь - не очень высоко
над землей, похожие на воздушный шарик, а он, Чемин, словно в комедии Чарли
Чаплина, загребает и загребает в воздухе руками, пытаясь догнать пчел. Он
проснулся рано, с чувством тревожного груза на душе, ополоснул лицо холодной
водой и поспешил к улью. Пчелы и вправду сбились в кучу, образовав большой
моток, готовый к полету. Он побежал за корзиной, но не успел протянуть руку
к рою, как тот снялся с места и полетел, образовав довольно плотный, но в то
же время лохматый клубок. Рой сел на первую же попавшуюся ветку - самую
нижнюю ветку ореха. Чемин очень медленно приблизился, и сердце его при этом
стучало, как мельничный жернов. Не от страха. Он знал, что пчелы, летящие
роем, несут с собой столько меда, что ужалить не могут. Он поднял корзину,
но она была еще только на полпути, когда Чемин увидел, как шар оторвался от
ветки и вновь пустился в полет. Эти секунды, пока он стоял остолбенев,