"Н.М.Румянцева. Карандаш (мемуары)" - читать интересную книгу автора

никого уже не смущало, что на этой же арене выступали родные мама, папа и
дедушка бедного "аристократа". Все эти подробности к искусству отношения
не имели. Словом, смех клоунов гораздо лучше звучал в сентиментальной
виньетке из подобных историй. И они это понимали. Или же в самой палитре
клоуна должны были быть трагические краски. Тогда он быстро добивался
успеха.
Эта традиция сохранилась и в XX веке. Со слезливыми стихами о своей
несчастной судьбе на арене выступал Виталий Лазаренко, весьма
благополучный клоун, клоун-агитатор. Даже он чувствовал необходимость
соединять контрастные краски. И Юрий Никулин нет-нет да и выступит с
песенкой о бедном старом клоуне. Да и сам его сценический образ, как я уже
сказала, складывается из соединения веселых реприз и драматических судеб,
сыгранных на экране. А Леонид Енгибаров - в его репризах очень часто смех
соединялся с печалью. Этот клоун мог выглядеть на арене трагически. Скажем
точнее, его смех - ничто без печали. И очень часто печаль появлялась уже
после смеха.
Итак, если XIX век отстоял в искусстве право на трагедию шута, то
зритель XX века не только не подверг это право сомнению, но, более того,
личные драмы шутов и клоунов стал принимать на свой счет. Это отлично
почувствовали кинематографисты всех стран. В первую очередь, Чарли Чаплин.
А после него достаточно обратиться к кинолентам Бергмана, Феллини и других
талантливых художников, чтобы увидеть, как точно они рассказывают о
судьбах современников на примерах судеб клоунов. Естественно, этот процесс
имел закономерную обратную связь. Теперь уже клоуны стали переживать
трагедии и драмы обычных людей и радоваться их радостям.
Не стало придуманной судьбы клоуна и чрезвычайной внешности, которая
разделяла его с обычным миром. Современный клоун изображает обыкновенного
человека, члена общества. Он очень похож на каждого, сидящего в зале.
Кумиры кино - Бурвиль, Тото, Фернандель, Альберто Сорди - сыграли на
комедийной канве трагедию человека-клоуна.
Да, многое изменилось в искусстве второй половины XX века. Но эффект
соединения контрастных красок остался в силе. А как же Карандаш, который
никогда не был печальным? Никогда не пользовался трагическими красками?
Чем же тогда объяснить его огромную популярность? Очевидно, его долгая
популярность имеет серьезные причины и может быть объяснена. Ведь в
искусстве клоунов нет ничего случайного.
...Танцовщица спрыгнула с проволоки и, сделав круг по манежу, убежала.
Оркестр еще играет. Карандаш, подхватив ритм, танцует. В танце он
приближается к проволоке. Вот-вот поднимется на проволоку и повторит там
па танцовщицы... Но нет, танцевальный рисунок на манеже еще не закончен, и
клоун делает еще один круг. И еще один. Наконец, он снова пританцевал к
проволоке. Делать нечего - теперь надо переходить на нее. Он занес ногу -
но оркестр смолк. Карандаш делает вид, что разочарован, и с явным
облегчением отходит от проволоки.
- Ну что же ты, Карандаш? - спрашивает инспектор манежа.
- Музыки не хватило, - отвечает клоун...
Если все, что делает клоун, современно, то, значит, рассказ о таком
клоуне - это рассказ о его времени.
Карандаш поднялся в конце 30-х годов, когда уже сложились нормы
социалистического общества. Строительство шло полным ходом. Страна жила в