"Вера Русанова. Букет для будущей вдовы" - читать интересную книгу автора

простеньким "Кодаком" и незаметно сфотографировала свою мучительницу, когда
та читала объявления на кирпичной стене дома. Но шантажистка как будто
что-то почувствовала: между своими обычными задушевными фразами вставила:
"Лиза, ты, надеюсь, не хочешь, чтобы Анечка, кроме того, что было на самом
деле, узнала что-нибудь еще?.. Например то, что настоящая мать не хотела её
отдавать, плакала, а вы припугнули, потребовали, заплатили?" "К чему вы это
говорите?" - спросила Лиза. Та пожала плечами: "Да ни к чему. Просто так".
Тогда она пришла к Гаянэ, положила фотографию на стол и сказала в лоб:
"Накажи её. Я знаю, ты можешь... Не поможешь мне, я в милицию пойду и про
все твои доходы-расходы распишу в подробностях". "Я - не ведьма. Чего ты
хочешь?" - спросила Гаянэ. И она удивительно спокойно ответила: "Я хочу,
чтобы ты её убила. Иначе я убью её сама"...

- Да. Она хотела её убить, - Гаянэ закрыла фломастер колпачком и
убрала его обратно в подставку. - Но мне не верилось, что она это сделает.
- Почему не верилось? - я посмотрела на настенный календарь в углу.
Это была репродукция с фрески - рыцарь в доспехах, поражающий копьем
мерзкого дракона.
- Потому что такие женщины как Лиза сначала много кричат, а потом
падают в обморок. Когда я ещё жила на Кавказе, у нас в селе была одна
девушка. У неё парня зарезали бандиты. Как она рвалась, как кричала, что
убьет их всех: её даже к кровати привязывали! А потом прошло время, и она
вышла замуж за одного из этих бандитов...
Смысл притчи доходил до меня с трудом. Точнее, никак не желали
выстраиваться параллели:
- Так вы считаете, что Елизавета Васильевна до конца своих дней
платила бы шантажистке или, в конце концов, сама рассказала бы Ане всю
правду?
- Ничего я не считаю, - она быстрым легким движением поправила свои
пышные волосы, сколотые на затылке шпильками. - Убила - значит, такая была
её судьба. Значит, я в ней ошибалась. Девочку жалко. Разве так лучше для
неё будет? А Лиза - дура. Лучше бы в суд пошла и заявление написала. Теперь
вот в тюрьму сядет, и правильно.
На улице надсадно взвизгнули петли калитки. В холле снова послышались
мягкие шаги - наверное, русский муж Сергей в своих домашних тапках шел
анкетировать очередного посетителя.
- Спасибо вам, - я поднялась, одернув юбку. - Вы очень помогли.
- А-а! - Гаянэ махнула рукой. - Как чувствовала, что влезу с Лизой в
какую-нибудь историю.
Она тоже встала, быстрыми ловкими пальцами собрала со стола
исчерканные фломастером бумажки, сложила их в аккуратную стопочку,
перевязала суровой ниткой и протянула мне:
- На, возьми. Чай сядешь пить, один листочек в чашку окунешь,
подумаешь о чем-нибудь хорошем, бумажку выкинешь, а чай дальше пей. Так
десять дней. Тебе поможет: ты нервная.
- А что это такое?
- Зачем спрашиваешь? Все равно не поймешь. Бери, не бойся. Гаянэ ещё
никого не отравила.
Перспектива пить чай с жидким фломастером меня прельщала очень мало,
но отказываться было как-то неудобно. Неуклюже помявшись с листочками в