"Бертран Рассел. Мистицизм и логика" - читать интересную книгу автора

беспристрастными, мы можем спокойно говорить, что добро и зло, присущие
действию, суть иллюзии. Но когда - что обязательно должно произойти, если
у нас мистическое видение, - мы обнаруживаем, что весь мир достоин любви и
поклонения, когда мы видим, что Земля и все простые вещи...
Облачены в небесный свет, мы говорим, что есть более высокое благо, чем
благо действия, и что это высшее благо принадлежит всему миру, каков он
есть в реальности. Этим можно объяснить и оправдать двойственную позицию и
очевидные колебания мистицизма.
Возможность этой всеобщей любви и радости во всем, что существует, в
высшей степени значима для поведения и счастья в жизни, она придает
неизмеримую ценность мистической эмоции, независимо от того, какие
представления затем над ней выстраивают. Но если мы не хотим обманываться,
необходимо ясно понять, что именно открывает мистическая эмоция. Она
открывает возможности человеческой природы - возможности более достойной,
счастливой, свободной жизни, не достижимой никаким другим способом. Но она
ничего не открывает в мире вне человека или в природе Вселенной в целом.
Добро и зло, и даже высшее благо, которое мистицизм находит везде, суть
отражения наших собственных эмоций в других вещах, а не субстанция вещей,
как они есть сами по себе. И поэтому беспристрастное созерцание,
освобожденное от поглощенности собою, не станет судить, хороши вещи или
плохи, хотя с радостью присоединится к тому чувству всеобщей любви,
которое заставляет мистика говорить, что весь мир добр.
Философия эволюции связана через понятие прогресса с этическим
дуализмом худшего и лучшего, и потому ей недоступен не только тот взгляд,
который совершенно не замечает добра и зла; она лишена и мистической веры
во всеобщую благодать.
Таким образом, различение добра и зла становится, подобно времени,
тираном в этой философии и навязывает мышлению беспокойную избирательность
действия. И все же добро и зло, как и время, суть не общее и
фундаментальное в мире мышления, но лишь последние и
высокоспециализированные понятия интеллектуальной иерархии.
Хотя, как мы видели, мистицизм можно интерпретировать так, чтобы он был
совместим со взглядом, согласно которому добро и зло не являются
интеллектуально фундаментальными, следует признать, что здесь мы
расходимся с большинством великих философов и религиозных учителей
прошлого. Я убежден, однако, что устранение этических соображений из
философии необходимо как с научной точки зрения, так и - хотя это звучит
парадоксально - с точки зрения интересов этики.
Оба утверждения следует кратко обосновать.
Надежда на удовлетворение нашей по-человечески понятной слабости -
доказать, что мир обладает той или иной этической характеристикой, - не
относится, по-моему, к числу тех, которые научная философия способна хоть
как-то оправдать.
Различие мира доброго и мира злого является различием в отдельных
характеристиках вещей, существующих в этих мирах: это различие
недостаточно абстрактно, чтобы сделаться предметом философского
рассмотрения. Любовь и ненависть, к примеру, - этические
противоположности, но для философии это весьма похожие друг на друга
отношения к объектам. Общая форма и структура данных отношений, которые
конституируют ментальные феномены, является проблемой для философии, но