"Бертран Рассел. Мистицизм и логика" - читать интересную книгу автора

- Странный ты рисуешь образ и странных узников! - Подобных нам.
...- Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от
него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними
естественным путем случилось нечто подобное.
Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать,
повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх - в сторону света, ему будет
мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком
сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что
он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а
теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы
обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную
мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок
заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и
он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в
том, что ему показывают теперь?
- Конечно, он так подумает...
...- Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там,
наверху.
Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем - на
отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом - на самые вещи;
при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а
ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет.
- Несомненно.
- И наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на
самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его
свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения в воде
или в других, ему чуждых, средах.
- Конечно, ему это станет доступно.
- И тогда уж он сделает вывод, что от Солнца зависят и времена года, и
течение лет, и что оно ведает всем в видимом пространстве, и оно же
каким-то образом есть причина всего того, что этот человек и другие узники
видели раньше в пещере.
- Ясно, что он придет к такому выводу после тех наблюдений.
...- Так вот, дорогой мой Главкон всему, что было сказано ранее:
область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня
уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей,
находящихся в вышине, это подъем души в область умопостигаемого.
Если ты все это допустишь, то постигнешь мою заветную мысль - коль
скоро ты стремишься ее узнать, - а уж богу ведомо, верна ли она. Итак, вот
что мне видится: в том, что познаваемо, идея блага - это предел, и она с
трудом различима, но стоит только ее там различить, как отсюда
напрашивается вывод, что именно она - причина всего правильного и
прекрасного. В области видимого она... сама - владычица, от которой
зависят истина и разумение, и на нее должен взирать тот, кто хочет
сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни".
В этом отрывке, как и во всем почти платоновском учении, мы находим
отождествление истинно реального с благим, вошедшее в философскую традицию
и все еще широко распространенное сегодня. Признав за благом
законодательную функцию, Платон породил тот разрыв между философией и
наукой, от которого, на мой взгляд, обе они пострадали и продолжают до сих