"Бертран Рассел. Человеческое познание его сферы и границы." - читать интересную книгу автора

живем", а о том, "как мы приходим к познанию мира", субъективность
оказывается вполне законной. Знание каждого человека в основном зависит от
его собственного индивидуального опыта: он знает то, что он видел и
слышал, что он прочел и что ему сообщили, а также то, о чем он, исходя их
этих данных, смог заключить. Вопрос стоит именно об индивидуальном, а не о
коллективном опыте, так как для перехода от моих данных к принятию
какого-либо словесного доказательства требуется вывод. Если я верю, что
существует такой, например, населенный пункт, как Семипалатинск, то я верю
в это потому, что нечто дает мне основание для этого; и если бы я не
принял определенных основополагающих принципов вывода, я должен был бы
допустить, что все это могло бы произойти со мной и без действительного
существования этого места.
Желание избежать субъективности в описании мира (которое я разделяю) ведет
- как, по крайней мере, мне кажется - некоторых современных философов по
ложному пути в отношении теории познания. Потеряв вкус к ее проблемам, они
пытались отрицать существование самих этих проблем. Со времени Протагора
известен тезис, что данные опыта личны и частны. Этот тезис отрицался,
потому что считали, как и сам Протагор считал, что если его принять, то он
необходимо приведет к заключению, что и все познание частно и
индивидуально. Что же касается меня, то я принимаю тезис, но отрицаю
вывод; как и почему - это должны показать последующие страницы.
В результате некоторых событий в моей собственной жизни я имею некоторые
верования в отношении событий, которых я сам не испытал: мыслей и чувств
других людей, окружающих меня физических объектов, исторического и
геологического прошлого земли и отдаленных областей вселенной, которые
изучает астрономия. Что касается меня, то я принимаю эти верования как
действительные, если не считать ошибок в деталях. Принимая все это, я
вынужден прийти к взгляду, что существуют правильные процессы вывода от
одних событий и явлений к другим - конкретнее, от событий и явлений, о
которых я знаю без помощи вывода, к другим, о которых я не имею такого
знания. Раскрытие этих процессов является делом анализа процесса научного
и обыденного мышления, поскольку такой процесс обычно считается с научной
точки зрения правильным.
Вывод от группы явлений к другим явлениям может быть оправдан только в том
случае, если мир имеет определенные черты, которые не являются логически
необходимыми. Насколько дедуктивная логика может это показать, любая
совокупность событий может быть целой вселенной; если в таком случае я
делаю о событиях какие-то выводы, я должен принять принципы вывода,
лежащие вне дедуктивной логики. Всякий вывод от явления к явлению
предполагает какую-то взаимосвязь между различными явлениями. Такая
взаимосвязь по традиции утверждается в принципе причинности или
естественного закона. Этот принцип предполагается, как мы увидим, в
индукции через простое перечисление, какое бы ограниченное значение мы ей
ни приписывали. Но традиционные способы формулирования того вида
взаимосвязи, который должен постулироваться, являются во многом дефектными
- одни чересчур строги и жестки, другим же недостает этого. Установление
минимальных принципов, необходимых для оправдания научных выводов,
является одной из основных целей этой книги.
Было бы общей фразой сказать, что основные выводы науки в
противоположность выводам логики и математики являются только вероятными,