"Шон Рассел. Брат Посвященный ("Брат Посвященный" #1)" - читать интересную книгу автора

равно я ее благословляю".
- Что она делает? - потребовал объяснений Асигару.
- Хочет попросить монаха исцелить нашу дочь. - Когами возблагодарил
небо, что его голос прозвучал ровно. Так распорядилась судьба, подумалось
ему, это карма. Бороться с Двуглавым Драконом бесполезно.
Монах заслышал позади себя шаги женщины и слегка повернулся. Он ожидал,
что она обратится к нему - она сама или ее муж, торговец тканями. Все
зависело от того, насколько больна девочка. Суйюн слышал разговоры команды о
болезни молодой барышни и о том, что томсойянского жреца попросили осмотреть
ее. Инициат ждал, зная, что, если дочь торговца и в самом деле серьезно
больна, родители отбросят религиозные предубеждения и обратятся к нему -
единственному ботаисту на борту и единственному из всех на судне, кому
известны тайны человеческого тела.
- Простите мою невежливость, - начала женщина, явно делая над собой
усилие, чтобы держаться спокойно. - Прошу извинить, что прерываю вашу
медитацию, досточтимый брат, я делаю это не ради себя. - Она поклонилась,
как подобало при встрече. - Я - Сикибу Когами, жена купца Когами Норимасы.
- Мое почтение, госпожа.
Суйюн не назвал своего имени, полагая, что на корабле оно известно
всем.
- Моя дочь очень больна. Она страдает от скопления ядов - ее правый бок
весь горит, и она не встает с постели. Досточтимый брат, не согласитесь ли
вы на нее взглянуть?
- Разве вы не поручили ее заботам томсойянского жреца, Сикибу-сум?
- Он осыпал девочку лепестками священного цветка и отдал ее жизнь на
милость Бессмертных. - Женщина опустила взор. - Он ничем не может ей помочь.
Я последовательница Истинного Пути, брат Суйюн, и читаю молитвы каждый день.
Она - наша единственная дочь. Я... - Голос Сикибу дрогнул, хотя глаза
оставались сухими.
- Пойдемте, - коротко сказал монах, глядя на исстрадавшееся лицо
женщины.
Спустившись в полумрак кормовой каюты, Суйюн почувствовал тяжелый
аромат сяндзы. Ботаисты всегда считали этот запах дурным знаком.
Стоя на палубе, Когами ощутил, как легкий бриз коснулся его шеи, и это
дуновение каким-то образом укрепило спокойствие, которое снизошло на него
при виде жены, идущей к ботаисту.
- Течению жизни противостоять нельзя. Самый могущественный император
может выбирать, в котором часу ему подняться утром, но если его душе суждено
отправиться на небо еще до заката, он не сумеет ничего изменить. Так учил
Ботахара. - Все мускулы Когами полностью расслабились.
Жрец грубо схватил его за плечо.
- Вы должны остановить ее, - зашипел он, увидев, что монах скрылся
внизу.
- Не могу, - бесстрастно сказал Когами, не пытаясь высвободиться. - Вы
отдали мою дочь Бессмертным, так что теперь это не ваша забота.
- Не моя, но и не монаха! Вы проклинаете своего ребенка на веки вечные,
понятно? Ботаисты оскверняют священный сосуд человеческого тела! Дух вашей
дочери будет проклят и повержен в тьму!
- Я не в силах что-либо сделать, Асигару-сум. Монаха попросили
осмотреть девочку. Я не стану унижать жену, выгнав его прочь.