"Шон Рассел. Собирающий облака ("Брат Посвященный" #2)" - читать интересную книгу автора

когда наступит зима, они могут стать нашими лучшими подругами. - Нисима
заставила себя улыбнуться. - Я буду играть для них на арфе, а ты -
развлекать рассказами о столичных скандалах за рюмочкой сливового вина.
- О каких это скандалах ты говоришь? - Вдруг Кицура радостно хлопнула в
ладоши. - Какая же я глупая! Все так очевидно! Сегодня вечером после ужина,
когда господин Сёнто сделает мне очередное предложение стать его наложницей
или придворной дамой, я скажу, что готова доказать свою годность на роль
жены, хотя бы благодаря своим музыкальным талантам. Тебе, конечно, придется
аккомпанировать мне. Мы заявим, что нужно порепетировать. Таким образом,
господин Сёнто получит возможность отпустить несколько шпилек по поводу
музыкантш, которым нужно еще долго готовиться. Завтра мы явимся в
аудиенц-зал с инструментами. Ну какой благородный господин откажется от
компании таких дам? Конечно, все будут польщены нашим приходом. А Яку Катта,
гарантирую, упадет в обморок. - Кицура засмеялась, невероятно довольная
собой. - Ну? - спросила она, не дождавшись ответа.
- Не могу сказать, что это совсем невозможно, хотя такое поведение
поставит меня, не говоря о дяде, в неловкое положение.
- Можно потерпеть неловкость ради спасения Империи, кузина. Теперь и
Нисима рассмеялась:
- Ну что ж, ради Империи Ва я готова страдать, - ответила Нисима и,
подумав, добавила: - Может, есть какой-нибудь другой, менее очевидный способ
достижения цели?
- Ерунда. Мой план прекрасно сработает. Пойдем, кузина, если ты
сыграешь для моих компаньонок, я, пожалуй, пересмотрю твое заявление насчет
моих способностей и интриг. Пойдем!
Суйюн знал, что уши у людей не только для того, чтобы услышать истину.
В конце концов, он всего лишь старший послушник. Монах в задумчивости
почесал затылок. Он задал невинный вопрос, и только. В Сэй распространился
слух о том, что зацвело дерево Удумбара, подтверждая пророчество
Просветленного владыки - деревья Монарты зацветут, когда среди людей снова
появится Учитель. Сотура сказал, что такие слухи появляются каждое
десятилетие. Говоря об этом, старший брат тщательно подбирал слова, но
внутреннее чувство правды подсказывало Суйюну, что он лжет. Впрочем, ведь
даже старший брат не может быть непогрешимым, поэтому Суйюн старался
прогнать неприятное ощущение от разговора, но получалось это с трудом.
Затем Сотура потребовал от Суйюна письменный отчет о походе в пустыню.
Тоже странно. Нет, не само требование, что вообще-то обычное дело, а тон,
каким брат сказал об этом: он будто чувствовал себя виноватым. Молодой монах
был весьма смущен. Ему стало грустно. Суйюн всегда восхищался братом
Сотурой, хотел походить на старшего брата.
А теперь он сомневался в старшем наставнике и размышлял над тем, стоит
ли рассказывать о состоявшемся разговоре господину Сёнто. Это сильно
беспокоило Суйюна. Он знал, что произошел какой-то бессознательный сдвиг в
его понимании преданности и верности. Интересно знать, чувствовал ли то же
самое Сатакэ? У Суйюна появились мрачные опасения. А что, если и он повторит
путь предшественника? Сатакэ, говорят, дошел до того, что потребовал, чтобы
последнюю церемонию проводили члены семьи, которой он служил, а не
братья-ботаисты. Неслыханно! "Я должен понять, что творится в моей душе", -
сказал себе Суйюн.
Он лжет. Эти слова все время повторялись в сознании. Может, стоит