"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Горелку пьешь?..
Свечка отрицательно покачал головой. Писец хмыкнул, с сожалением
поглядел на него и поучительно сказал:
- Ну и дурак...
Так и остался Федор в стороне от прочих писарей. Ни в игре в кости,
ни в горелке не составлял им компании. Гетмана боялся и всякий раз, когда
приходилось оставаться с ним наедине, потуплял глаза и не мог сдержать
взволнованного биения сердца. От этого делал он ошибки, и после
приходилось переписывать письма вторично.
Гетман приказал справить Свечке кунтуш и чоботы, выдать ему добрую
саблю и пистоль. Но все это военное снаряжение выглядело несуразно на
писаревой фигуре.
Лаврину Капусте Федор Свечка понравился. Молчаливый, внимательный,
сметливый, - так определил Капуста про себя его достоинства.
А Свечка в одиночестве раздумывал про свою долю, решив, что само небо
послало его сюда записывать изо дня в день то, что делает гетман, и то,
что творится вокруг. Первыми ровными, старательными строками легли в
переплетенную тетрадь записи о событиях, происходивших в те дни в
Чигирине. То, что писарь ведет записи, не укрылось от внимательного и
зоркого глаза Лаврина Капусты, который теперь, кроме того, что вел
секретные дела гетмана, занимал должность чигиринского городового атамана
и должен был знать все, что происходило в самом Чигирине, - под каждой
крышей, в каждом доме.
...Капуста сидел в комнате Свечки, читал страницу за страницей:
<Нынче днем гетман Войска Запорожского и всея Украины Зиновий Богдан
Хмельницкий дал аудиенцию купцам из царства Московского, торговым людям
Алексею Дремову и Онуфрию Ступову, и сказал им, что товар, который они
привезли, он гетман, от таможенной пошлины освобождает, и так будет
поступать впредь, и чтобы они, торговые люди, были безопасны и за свое
имущество не опасались, велел для оных торговых людей написать немедля
грамоту охранную и приставить сотню казаков Чигиринского полка, дабы обоз
с товаром тех людей берегли в дороге от Путивля до Киева, и дале в те
места, куда торговые люди товар свой повезут. И сказал гетман, что так
поступать надобно не из опасения своих людей, а потому, что промышляют еще
татарские загоны, которые не ушли в Крым, но скоро их не будет... А еще
говорил гетман тем людям торговым, чтобы другими обозами привезли зерна и
побольше соли, ибо через войну селянство не могло поле пахать и сеять, и
от того теперь великая докука... И торговые люди гетману обещали, что
обозы такие пригонят и скажут по другим городам русским, чтобы слали сюда
такие обозы>.
Капуста прервал чтение, положил тетрадь на стол. Взяло сомнение:
нужно ли все это записывать? Надобно ли доверять даже бумаге такое? Стал
читать дальше:
<Третьего дня гетман был гневен. Кричал на генерального писаря
Выговского и на полковника Матвея Гладкого, а почему - не знаю доподлинно,
ибо был в смежной горнице и слов, кроме таких, что на бумаге написать не
осмеливаюсь, не слыхал>.
Капуста неодобрительно покачал головой. Повел плечами.
<А после, когда я вошел, гетман стоял спиной к дверям, посмотрел на
меня сначала недобро, а потом улыбнулся и спросил: <Сколько тебе лет?> И я