"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

Справа от Стрыпы овраги, там я поставлю конницу полковника Данилы Нечая,
десять тысяч сабель, и там же должна стать конница перекопского мурзы
Карач-бея по твоему приказанию, великий хан. Твой брат Нураддин с конницей
и пушками станет слева, за селом Вилки. Иван, карту, - приказал гетман.
Выговский развернул желтый лист пергамента и держал его обеими руками
перед собой.
- Вот тут, за селом, - указал гетман кончиком кинжала, который ему
протянул Громыка. - Когда королевская армия начнет переправу, моя конница
атакует ее на берегу, пушки мои накроют ее огнем, с флангов ударят: с
правого - Нечай и Карач-бей, с левого - полки Глуха, Гладкого, Воронченка,
Небабы, донские казаки Старова и твоего брата Нураддина. Полк Богуна
подымется вверх, вдоль Стрыпы, переправится на правый берег и ударит
королевской армии в спину. И армия короля, - Хмельницкий концом кинжала
начертил на карте круг, - будет или уничтожена, или принуждена к
капитуляции... Ты получишь большой ясырь, великий хан.
Хан одобрительно кивал головой.
<Хитрый гяур Хмельницкий. Волк! Волк! Ему в зубы не попадайся. Мой
визирь такого бы не придумал>.
Но нельзя так быстро выронить слово согласия. Хан должен показать:
мудрость его - в молчании. Прищурив глаза, он видит перед собой реку...
Шайтан ее знает, как она зовется. Вот армия короля, вот сам король, паны,
князья, кичливая шляхта, возы с добром, королевская казна - и все это в
железном кольце.
Ноздри хана раздуваются. Он чувствует запах порохового дыма, дрожит
земля под ударами десятков тысяч копыт. Его богатыри кричат торжествующе:
- Алла! Алла!
Хан подымается с подушек. Медленно подходит к Хмелю. Великий ясырь
возьмет он, великий ясырь. И ни талера Хмелю, ни одного талера! И пусть
подавится от зависти там, в Стамбуле, жадный и мстительный султан.
Хан стоит перед картой, рядом с гетманом. Все ждут его слова. Он
хочет сказать: <Согласен!> А вместо того ханские уста произносят:
- Много крови верных сынов Магомета должен пролить я ради такого
дела. Не дал аллах мне права на то, великий гетман Украины. Не дал...
- И ясырь богатый возьмешь, - твердо и спокойно говорит Хмельницкий,
- и дань возьмешь у короля, и у шляхты выкуп великий. Выгода тебе немалая,
а кровь... что ж, и мое войско ее пролило немало. Не на свадьбу итти
сговаривались мы с тобой, хан, а на войну.
В шатре тихо. Хищно блестят глаза Карач-бея. Кусает губы визирь
Сефер-Кази. Спокойный голос Лаврина Капусты нарушает напряженное молчание.
- Верные люди донесли нам: двести тысяч талеров в королевском обозе.
Папа римский Яну-Казимиру заем дал на посполитое рушение.
Хан делает вид, что не слышит. Неподвижно сидят мурзы. Ни один мускул
не шевельнулся на лице визиря.
Хан Ислам-Гирей вырывает из руки гетмана кинжал и с силой вонзает его
в карту, брошенную на ковер.
- Нет бога, кроме бога, и Магомет - пророк его! - торжественно
произносит хан. - Да будет так, ясновельможный гетман!
- Будет так, великий хан.
Выговский осторожно свертывает разрезанную карту. Ханские аскеры
вносят на серебряных блюдах шербет, высокие кубки с холодными напитками.