"Алексей Рыбин. Генералы подвалов" - читать интересную книгу автора

провел рукой по лицу, мгновенно покрывшемуся потом, сунул ее в карман
пиджака и крепко сжал ладонь в кулак. Как всегда, помогло. Дурнота ушла,
предметы и люди вокруг снова стали реальными, и, ускорив шаг, Кузя потащил
нового знакомого через цепной мост, к одному из бесчисленных крошечных
кафе-распивочных.

***

Через три часа, в которые растянулась беседа с Калмыковым, Кузя,
пошатываясь, вошел в тесный подвальчик обменного пункта на улице Марата.
Улыбчивый охранник запер за ним дверь на щеколду - Кузя оказался последним.
Поменяв двести долларов, он растерянно замер перед дверью, не соображая, как
выйти из помещения.
- Смотрите, аккуратней, - улыбнулся омоновец, оценивающим взглядом окинув
шатавшегося Кузю, - под машину не попадите.
Он откинул щеколду, выпустил Кузю на улицу и снова запер дверь, теперь
уже основательно, на замок.
Нужно было ехать домой, но Куз решил немного пройтись, благо погода
располагала к моциону. Памятуя, что на носу хмурая питерская осень, а потом,
соответственно, ужасная, как всегда здесь, черная, мокрая и грязная зима,
Кузя старался выжимать из каждого летнего дня максимум удовольствия. Возраст
уже все-таки, кислород нужен, витамин В.
А сегодня он вполне мог расслабиться. Похмелье больше не мучило, Кузя
знал, что, если сегодня не хватит лишку, завтра все будет в порядке. Главное
сейчас - не надраться. На старые дрожжи. А Калмыков этот очень даже кстати
появился. Теперь он уже не казался Кузе отталкивающим "новым русским"
авантюристом. Не любил их Кузя, особенно этих, молодых коммерсантов
питерского разлива. Сплошные пустышки, аферисты и болтуны, у которых ни
гроша за душой, а гонору на миллион долларов. Дутые нувориши. Сорокалетний,
умудренный и жизненным опытом, и печальными уроками КГБ, и шипением
сослуживцев во всех своих многочисленных местах работы, сквозь которые он
гордо пронес высоко поднятое знамя с изображением своей пятой графы, Марк
Аронович Куз считал, что научился разбираться в людях.
Почти все его знакомые, ушедшие в бизнес, перебрались в Москву и там
процветали. Те же, что остались в родном городе, не кичились своим
достатком, но не из-за врожденной скромности, а по причине сумасшедшей
занятости. На демонстрации успеха просто не хватало ни времени, ни сил.
Бюрократические и психологические барьеры, поднимавшиеся на пути только еще
зарождающихся товарно-денежных отношений, в Петербурге ощущались особенно
остро, то ли в силу своеобразного воспитания, то ли климата, влияющего на
психику и словно тормозившего абсолютно все процессы в этом городе, но, по
общему мнению, работать тут было невероятно сложно. Ну а те, что цвели
пышным цветом - сначала джинсово-вареным, затем - красно-кашемировым,
появлялись и исчезали мгновенно, не имея ни серьезных намерений, ни какого
бы то ни было будущего. Если, конечно, не были бандитами.
Калмыков же, с первого взгляда показавшийся Кузе именно таким - веселым и
наглым нью-бизнесменом, однодневкой, оказался вовсе не так прост. И в
возрасте его Марк ошибся - никаких ему было не двадцать пять, а все тридцать
восемь, как потом выяснилось. Почти ровесник. Но следит за собой, конечно,
будьте нате! Хотя и пьющий. Марка Куза в этом вопросе не обманешь, под